Глава 16. Москва. Лубянка
6 апреля. 9-00 московского
К утру ситуация более или менее прояснилась. Непонятными остались лишь три момента. Первый: каким образом им удалось лишить электроснабжения все важные объекты Останкино, не повредив при этом трансформаторы и кабели? С этим сейчас разбираются эксперты из НИИ Электросвязи.
Директор телецентра сказал, что подал заявку на этот год о выделении средств на покупку и монтаж современной системы бесперебойного питания. Попросил посодействовать в её продвижении. Что-то там там связанное с мощными аккумуляторами и дизель-генераторами. Утверждает, что это станет дополнительной страховкой от подобного рода сюрпризов.
Впрочем, ему не рассказали истинную подоплёку событий. Он по-прежнему живёт в уверенности, что вчера вечером им в телецентре довелось испытать на себе обычную несчастливую случайность, которой умело воспользовались какие-то злоумышленники. Что с него взять? Он человек от техники очень далёкий!
Второе, что осталось невыясненным: на чьём оборудовании и откуда велась передача? Студии в Останкино и на Шаболовке были проверены ещё раз и спецы вынесли однозначный вердикт — передача велась не оттуда! И, наконец, последнее и, пожалуй, самое главное: кто эти двое, которые так умело и на высоком профессиональном уровне провели эту часовую передачу? Явно какие-то профессиональные артисты, но из какого театра? Их следует установить, и проделать это нужно быстро, но не поднимая шума!
Вчера поздно вечером побывал и на Старой площади. Леонид Ильич пустился во все тяжкие! В нарушение всех норм коллегиальности не стал собирать Политбюро полного состава, а пригласил только тех, кто участвовал в заседании, на котором присутствовала Колокольцева. Бегал по кабинету, орал, топал ногами и требовал объяснений. Грозился всех троих инициаторов отправить на пенсию.
Смыслов только морщился от его криков. Его этим не проймёшь! Он в курсе, когда нужно по-настоящему бояться! Недаром столько лет неподалёку от Сталина и Берии тёрся! Если там удалось уцелеть, то уж при этом слабохарактерном дураке ему бояться нечего! Да и не был он никогда замечен в трусости.
Подборный и Пельше — те откровенно трусили и помалкивали, а Смыслов долго пытался урезонить Леонида Ильича и перевести разговор в деловое русло. Не стал Юрий Владимирович дожидаться конца разноса, попробовал отпроситься. В конце концов его вины в случившемся нет! Сказал, что в Комитете его люди ждут. Брежнев согласился отпустить, сообщив напоследок, что по его информации Кузнецов вчера в первой половине дня и сегодня утром в Загорске отметился.
Пришлось задержаться и выслушать рассказ о его «подвигах» там. Помрачнели все, когда Леонид Ильич сердито хмурясь об исцелении мальчишки инвалида поведал. Особенно у Михаила Андреича Смыслова его и без того длинное лицо вытянулось. Досье этого Кузнецова составленное ещё Мирошниченко и дополненное последними сведениями все уже прочитали, поэтому не особенно и удивились, но все и каждый по отдельности почувствовали приближение беды. Все поняли значение и смысл этой демонстрации, проведённой к тому же прилюдно и в правильном месте. Похоже, Колокольцева решила с ними больше не церемониться, а ударить сразу так, чтобы наповал! Чтобы ошеломить и лишить самообладания! Жёстко она, однако! С носка и прямо в копчик!
Это сейчас сразу с двух сторон полыхнёт. Даже с трёх, если до ушей западной прессы дойдёт. А до них, скорее всего, дойдёт! Даже наверняка дойдёт! Нужно же учитывать, сколько народу могло увидеть ту передачу. По самым скромным подсчётам никак не меньше двенадцати миллионов человек, а скорее всего даже больше. К половине двенадцатого ночи районные отделы милиции Москвы и области зарегистрировали в общей сложности около двухсот звонков с требованием граждан прекратить это безобразие!
Ну ладно, о религиозных и идеологических аспектах этого дела пусть у Михал Андреича голова болит! Тем более, что именно он был главным инициатором всего этого безобразия! Именно он взял слово на том заседании и разговаривал с Колокольцевой в отвратительном менторском тоне. Не просил, а требовал и даже кулаком по столу стучал! А потом, не спрашивая мнения других присутствующих товарищей, взял и освободил её от обязанностей директора НИИ Материнства и Детства. Как будто этого показалось ему мало, пообещал, что направит в мединститут, где она ведёт кафедру, представление с требованием освободить её и от тех обязанностей.