Джон Роберт развернул кресло второго пилота, тяжело опустился в него и повернулся лицом к пульту управления. Пробежался глазами по ряду мягко мерцающих дисплеев, считывая показания о координатах корабля, его курсе и скорости, а также о состоянии систем жизнеобеспечения звездолета.
Он слишком много времени проводит на капитанском мостике, виновато подумала Кайли. При жизни Джона-старшего брату требовалось несколько минут, чтобы разобраться во всей информации, а сейчас оказалось достаточно практически одного взгляда.
— Извини, я задержался, — сказал он. — Лайа уже приносила тебе обед?
— Нет.
— Еще успеешь что-нибудь приготовить. Ступай. Я справлюсь пока один.
— Я потерплю.
— Кайли, тебе нужно поесть, — покосился он на сестру.
— Позже, после прыжка… До него осталось слишком мало времени.
— Тебе может быть нехорошо.
— Я знаю, что делаю.
— Да? А вид у тебя такой, будто ты вот-вот грохнешься в обморок. Голодание не приведет к добру.
— Джон Роберт, прекрати! — рявкнула она и тут же пожалела о своей вспышке.
Прости, — вздохнула она. — Не следовало мне орать на тебя. Ты прав, я устала. Но не больше, чем ты, так что не указывай мне, что делать. Я пообедаю позже, после прыжка.
Просмотрев данные, отображенные на навигационном графопостроителе, она нажала на клавишу приема, вводя время прыжка и координаты в главный компьютер корабля.
Звездолет быстро набирал скорость, готовясь к субпространственному переходу. Палубы и корпус вибрировали с легким жужжанием: «Галактика Виддона» как бы собиралась с силами в ожидании могучего толчка. Желудок Кайли сжало спазмом от нарастающего волнения и напряжения.
Она старалась контролировать свои эмоции, спрятав их под внешним спокойствием, но они рвались наружу, заставляя ее забыть на время о годах нудной повседневной работы, о долгих, скучных часах бессонных вахт, о постоянных проблемах с деньгами. В последние, предшествующие прыжку мгновения, когда подвергалось риску самое дорогое, что есть у человека — его жизнь, Кайли охватывало какое-то радостное и вместе с тем отчаянное возбуждение, ради которого стоило терпеть всю скуку обыденного существования. Кайли никогда и никому не признавалась в том, что в такие моменты, ощущая скорость и мощь управляемого ею корабля, она испытывала чувство сродни оргазму.
— Десять минут до перехода, — объявила она по интеркому. — Холли, ты готова?
— Да, Кайли, — ответила молодая женщина. Интересно, а она чувствует что-либо подобное?
— Лайа? Риз? Готовы?
— Готовы, Кайли, — отозвался Риз. В голосе его не угадывалось признаков волнения, что было в порядке вещей. Риз никогда не выказывал эмоций, даже во время наиболее горячих семейных споров.
— А что Лукас? — поинтересовалась она у Джона Роберта, отключая интерком.
— Спит, — бросил Джон Роберт.
— Как он?
— Думаю, ему уже лучше, хотя температура еще держится. Я взял у него кровь на анализ.
— Поэтому и опоздал?
— Да. Прости, Кайли, — извинился он. — Я знаю, ты хотела немного отдохнуть перед прыжком.
— Ничего, переживу, — повела она плечами. — Он скоро поправится?
— Надеюсь, что да. Я так и не обнаружил каких-либо серьезных дисфункций организма. После перехода введу данные с анализатора и биосканнера в главный компьютер для окончательного диагноза, но я по-прежнему считаю, что наш пациент страдает больше от переутомления, нежели от какого-то заболевания. Несколько дней отдыха, и он придет в норму.
— Скажи откровенно, Джон Роберт, ты все же думаешь, что я допустила ошибку, предложив ему место на борту «Галактики»? — спросила Кайли, избегая смотреть на брата..
Тот довольно долго молчал, прежде чем ответить.
— Не знаю. Но я почему-то уверен, что он будет выполнять твои приказы и неплохо справится с работой. Полагаю, насчет этого можешь не беспокоиться. По-моему, он слишком горд, чтобы выставить себя в невыгодном свете, но…
— А, значит, какое-то «но» все-таки есть? Джон Роберт помедлил, — потом вдруг выпалил: — Он напуган, Кайли, напуган до смерти. Я не знаю, чем, но что-то вселяет в него ужас. И что еще хуже, он отказывается признать, что он чего-то боится. Боюсь, он не признаётся в этом и самому себе…
— Может, он не в ладах с законом?
Джон Роберт задумчиво покачал головой.
— Нет, здесь не то. Чувствуется в нем какое-то… благородство, что ли. Сомневаюсь, что он совершил что-либо противозаконное за свою жизнь. В этом смысле он напоминает мне Джона.