Что касается Кайли, то она совершенно не понимала, что происходит, вплоть до момента, когда мать привела ее к стоящей в доке «Галактике Виддона» и передала с рук на руки незнакомому дяденьке;
— Это твой отец, Джон Майклсон, — сказала Джулия дочери. — Теперь ты будешь жить с ним. А я улетаю с Лаймом. Тебя с собой взять не могу. И, не проронив больше ни слова, она развернулась и пошла прочь.
Только железный захват Майклсона не позволил Кайли броситься вслед за матерью. Девочка плакала, кричала, но мамаша даже не оглянулась.
Майклсон схватил дочь в охапку, не обращая внимания на ее тщетные попытки вырваться, и понес Кайли на корабль. Заперев ее в одной из кают, он исчез часа на два. Вернулся он загруженный одеждой, книгами и играми — всем необходимым, какое считал, что нужно подрастающему ребенку. Свалив покупки на кровать Кайли, он сел рядом с дочкой.
— Мне жаль, что нам довелось встретиться таким образам, Кайли, — проговорил он грубоватым хриплым голосом. — Не знаю, какие чувства ты сейчас испытываешь, но, думаю, ты ужасно напугана и сердита. Я хотел бы избавить тебя от этой боли, но, боюсь, только время способно исцелить ее. А теперь слушай меня внимательно и запоминай: на этом корабле для тебя всегда найдется место. Ты моя дочь, и я буду заботиться о тебе до тех пор, пока ты будешь в этом нуждаться. Я не рассчитываю на то, что ты сразу же, с сегодняшнего дня, поверишь мне или полюбишь меня: для развития добрых отношений требуется некоторое время. И все, что я попрошу от тебя, так это дать мне — вернее, нам обоим — время.
Он был прав: Кайли испытывала одновременной страх, и гнев. Прошло несколько месяцев, прежде чем эмоции улеглись. Джон — человек по природе своей достаточно суровый и далеко не мягкий — исповедовал строжайшую дисциплину во всеми требовал от детей стремления к такому совершенству, которого ни один ребенок не способен достичь. Годы спустя Кайли поняла, что дисциплина и чрезмерные требования Джона-старшего являлись своеобразным проявлением любви к ней, но к тому времени уже было слишком поздно менять характер сложившихся между ними отношений.
Одинокая и напуганная, Кайли плакала ночи напролет. Шестнадцатилетняя Лайа, принявшая буквально в штыки неожиданное появление доселе неведомой сестры, не упускала возможности обидеть Кайли при каждом удобном случае. Джон Роберт чурался ее поначалу. Кайли изо всех сил пыталась завязать дружбу с высоким неуклюжим мальчишкой, но всякий раз попытки ее получали отпор, особенно после того, как Джон-старший обнаружил у нее интерес к пилотированию корабля и привлек ее к ежедневным летным урокам, которые он давал Джону Роберту.
А потом, ни с того ни с сего, Джон Роберт вдруг сменил гнев на милость. Когда это произошло? И почему?
Кайли порылась в памяти, и ей удалось вспомнить почти забытый инцидент. Это случилось после того, как она допустила первую свою большую ошибку на капитанском мостике. Ее угораздило нажать не ту кнопку, которую нужно, и тем самым отключить систему переработки и повторного использования отходов. Джон-старший орал на нее, наверное, минут пятнадцать, пока она, вся в слезах, чуть ли не вывалилась из командной рубки. Джон Роберт вышел вслед за нею в коридор. Кайли ожидала, что он будет злорадствовать, но Джон Роберт просто стоял и смотрел на нее с каким-то странным выражением лица.
— Ну, что уставился? — пробормотала она, всхлипывая.
— Да так, ничего, — пожал плечами он. — Не волнуйся, папаша недолго будет бушевать. Дядюшка Тай говорит, что не нужно обращать внимания, когда он орет. Просто у папы такая манера разговаривать.
— Он не позволит мне вернуться на капитанский мостик. Никогда!
— Позволит, не беспокойся. Мне же позволил, даже после того, как я однажды случайно вырубил основные двигатели.
— Шутишь, — не поверила Кайли. — Ты отключил основные двигатели? — Ну, да.
— А он что сделал?
— Взъярился на меня так же, как только что на тебя. Мне пришлось целый месяц драить главный коридор, но он разрешил мне вернуться. Так что не дрейфь. Он и тебе разрешит.
— Может быть.
— Не может быть, а так оно и будет, — заверил ее Джон Роберт. — Спроси дядюшку Тая.
Дядюшку Тая? Кайли поморщилась. Компаньон Джона — Тай Кестел, большой молчаливый человек — внушал ей страх. В его присутствии она чувствовала себя не в своей тарелке. Он всегда смотрел или как бы сквозь нее, будто ее не существовало, или как бы внутрь, словно читая ее самые сокровенные мысли,