— И вину за все взвалили на Грега Лукаса. Сорсели это дорого будет стоить, Оману. Он совершил роковую ошибку, отдав Грега в руки Ренара. По сравнению с этим отправление «Келсоу Моран» в запретную зону выглядит незначительным проступком.
— О чём ты говоришь? Проникновение в запретную зону или отправление туда своего подчиненного грозило бы Сорсели смертным приговором трибунала. Неужели приказ о реабилитационной терапии Лукаса может повлечь за собой подобное наказание? Даже если Ренар намеренно истязал Лукаса — физически или психологически, — Адмиралтейство не сочтет это более серьезным преступлением, нежели похищение секретных материалов.
— То, что сделал Ренар, очень близко к истязанию, к пытке. Но не это приведет в ярость Адмиралтейство, а та часть рассказа Лукаса, которую никто и никогда не слышал благодаря стараниям лейтенанта Стюарта Макларена и адмирала Джеймса Сорсели.
— Что ты имеешь в виду, Дэн? — сузил глаза Оману.
Кинан встал и извлек из кармана две дискеты и подал их Оману.
— Я записывал наши беседы с Грегом, и они могут быть использованы в качестве улик против Ренара в случае преследования его судебным порядком.
— Что, его сеансы были настолько вредны для Лукаса? — рассеянно спросил Оману, вертя дискеты в руках, будто пытаясь увидеть их содержимое.
— Вредны — не то слово. Они были крайне жестоки и губительны. Ренару пришлось потрудиться, преодолевая сопротивление Грега, и на каком-то этапе он прямо-таки возненавидел его. Впрочем, чувство было взаимным. Однако Ренар имел в своем распоряжении все средства, и у Грега не оставалось ни единого шанса выстоять в этой схватке. Ренар давил на него денно и нощно и в конце концов сломил Грега, после чего дальнейшая работа пошла как по маслу, Он знал, что Грег едва не утонул будучи ребенком. Его родители увлеклись парусным спортом и частенько брали с собой в море маленького Грега, Однажды они попали в шторм, и их яхта перевернулась. Грега удалось спасти, а родителей так и не нашли. С тех пор Грег стал панически бояться воды. Уже учась в Академии, он загорелся идеей преодолеть свой застарелый страх, поэтому записался на курсы плавания. Единственная проблема заключалась в том, что его страхи оказались настолько иррациональными, что одной лишь решимости для их преодоления было недостаточно.
— Но он пытался.
— Да, он старался изо всех сил Он произвел такое впечатление на инструктора по плаванию, Эббота, что тот решил заниматься с ним индивидуально. Все шло хорошо, но на экзамене по физической подготовке Грега снова охватил ужас, едва он окунулся в воду. Он буквально остолбенел. Мы никогда не обсуждали с ним его фиаско, но после этого случая он считал, что его учеба в Академии закончена. Ведь если проваливаешь любую дисциплину, пусть, даже такую незначительную, как плавание, тебя исключают.
— Да, я помню, — согласился Оману. — Как бы хорошо ты ни успевал по всем предметам, всегда есть опасение, что тебя отчислят. Тебе постоянно напоминают об этом. Впрочем, такая система имеет свой резон. Если человек не способен выдержать какое-то испытание, лучше выяснить это во время его обучения в Академии, а не тогда, когда он приступит к работе.
— Значит, ты понимаешь, как переживал Грег свою неудачу? Когда он вернулся в тот день из бассейна, на нем лица не было. Не проронив ни слова, он начал собирать свои вещи, и тут в нашу каюту заглянул Эббот. Он сказал Грегу, что обязан доложить о случившемся начальству, но попросит руководство нашего курса разрешить Грегу попытаться еще раз, на заключительном экзамене. Эбботу удалось уговорить нашего руководителя, и тот позволил Грегу сдать плавание на следующий день.
— Той ночью Грег не сомкнул глаз. Он понимал, что все его будущее поставлено на карту. Не знаю, каких усилий воли стоило ему заставить себя отправиться на следующее утро в бассейн, но он прошел тест… И в течение нескольких дней после экзамена был сам не свой.
— Но, насколько я знаю, он оправился от потрясения. На выпускных экзаменах его результаты были едва ли не самыми лучшими.
— Да, но к несчастью для него, тот инцидент упоминается в дипломной характеристике. Большинство офицеров командного состава сочли бы это положительным фактором, признаком того, что Грег не спасовал перед трудностью, а сумел преодолеть ее. Ренар, однако, усмотрел в этом то, что Грег испытал глубокий психологический и эмоциональный стресс, который запомнился ему навсегда, хотя и на подсознательном уровне… Ренару удалось пробудить у Грега эти крайне неприятные для него воспоминания, после чего он заставил его вновь пережить несчастный случай на море, закончившийся смертью родителей, и неудачу на экзамене по плаванию. Затем Ренар принялся манипулировать эмоциями Грега, связанными с этими воспоминаниями, искажая и усиливая их до такой степени, что они превратились в эмоциональную стену монументальных размеров. А когда стена эта стала непреодолимой, Ренар «привязал» к ней свою блокировку памяти Грега,