Удалив из огранизма трубку, дотошные исследователи оставили его в покое. Для чего? Чтобы дать передышку? Или чтобы решить, что с ним делать дальше? А может, и то и другое? Пауза длилась недолго. Чужаки вернулись и начали покрывать Лукаса чем-то вроде сети, подтыкая ее, как простыню, под его плечи, спину и ноги, с тем чтобы она прикасалась к каждому участку тела. Он представил себя мухой, завернутой в нити огромной паутины, беспомощной добычей колоссального паука, готового наброситься на беззащитную жертву и высосать из нее всю кровь.
Инопланетяне удалились, а секунду спустя нити начали вибрировать.
Поначалу ощущение было даже приятным. Прерывисто-ритмичное, едва воспринимаемое, оно навевало воспоминания о теплом морском бризе, ласкающем разгоряченную кожу. Однако не прошло и нескольких секунд как успокоительный бриз сменился нестерпимым, сводящим с ума зудом по всему телу, с головы до ног. Лукас, корчась, попытался сбросить с себя «сеть», но от этого она как бы прилипла к нему еще сильнее.
И вдруг зуд прекратился. Мгновение спустя Лукасу показалось, что внутрь него проникла чья-то рука и погладила его. Лукас затаил дыхание, когда волна острого удовольствия прошлась по его телу. Еще раз. Затем еще. И снова. Ощущения нарастали, пока не превратились в пытку. Пытку наслаждением. Тело Лукаса выгнулось дугой, тогда как «рука» продолжала гладить его изнутри. Час назад он не поверил бы, что может быть что-то хуже пульсирующих в его теле трубок, но мучительно-сладострастное унижение, которое он испытывал сейчас, ни шло ни в какое сравнение с предыдущими ощущениями.
Нити прекратили вибрацию, и Лукас вздохнул было с облегчением, но через секунду сеть снова ожила, только на этот раз тончайшие нити впились в кожу подобно раскаленной проволоке, прожигая ее до мышц по всему телу: на лице, груди, спине, руках и ногах. Даже подошвы не смогли избежать контакта.
Проволока проникала все глубже, проедая плоть до самых костей. Лукас истошно завопил, умоляя своих мучителей прекратить пытку, позволить ему умереть… Но боль только усиливалась.
Наконец разум не выдержал невообразимых издевательств над телом, и Лукас в очередной раз потерял сознание.
Придя в себя, он не сразу сообразил, где находится, но затем ощутил ноющую боль, как бы мерцавшую в различных частях тела, и все вспомнил.
Сеть уже не покрывала его, но он почувствовал прикосновение рук, которые обмыли его, а потом протерли теплой мягкой материей.
Лукас рефлексивно дернулся, но руки удержали его, не давая подняться. Давление было легким, успокаивающим, и Лукас мог бы преодолеть его, но он более не испытывал желания сопротивлиться, позволяя рукам делать все, что угодно. Он вроде бы даже уснул ненадолго, потому что не заметил, когда на него натянули одежду.
Облачив его, все те же руки поставили его на ноги, помогая ему удержаться в вертикальном положении, потом провели ого в другой конец помещения, где один из пришельцев взял его за левую руку и приложил его ладонь к какой-то твердой поверхности. Сначала Лукас ощутил лишь прохладу гладкого металла, затем нечто похожее на электрический разряд пронзило его руку от ладони до плеча. Он подумал, что его снова, начинают пытать. Инопланетянин, приставивший его ладонь к стене, вдруг крепко ухватился за его руку, будто намереваясь вырвать ее. Лукас пронзительно закричал… и проснулся.
Он лежал на койке в своей каюте. Сердце его бешено колотилось в грудной клетке, нижнее белье и простыня насквозь промокли от пота. Ему опять приснился кошмар. Лукас взглянул на хронометр. Он спал два часа и двадцать минут — больше, чем в предыдущую ночь, но все равно явно недостаточно. Надо постараться уснуть снова… Или связаться с Кинаном и попросить у него снотворное. Но Лукас не стал делать ни того, ни другого, боясь вновь пережить кошмар, который походил скорее на явь, нежели на сон.
Кинан сказал, что Лукас снова готов приступить к работе. Он уверил Кайли, что на этот, раз пилот действительно способен отдежурить несколько часов, но она сильно засомневалась в этом, когда Лукас пришел на мостик. Он выглядел невыспавшимся, и Кайли уже собралась было отправить его назад, но Лукас заговорил первым.
— Я должен извиниться перед вами за прошлый вечер, — напряженно произнес он. — Мне следовало подумать о том, что я еще недостаточно окреп. Я подверг опасности нас всех. Я хотел бы попробовать еще раз, но если вы больше не доверяете мне…