На должности агентов Витте назначил лиц, пользовавшихся его полным доверием и, как правило, имевших связи в промышленных или финансовых кругах тех стран, где им предстояло работать. Таким образом, Витте обзавёлся собственной финансово-дипломатической службой и беззастенчиво использовал её для решения своих вопросов.
Под эти размышления я, как и сказал по телефону, через двадцать минут, добравшись в блиндированной карете от здания Аналитического центра до Гатчинского дворца, входил в кабинет регента, предварительно спросив разрешения.
— Проходи, Тимофей Васильевич. Я чего с утра тебя позвал. Вчера поздно вечером ко мне Саша пришёл и попросил сегодня организовать для него верховую прогулку. Я не смог ему отказать. Так что, если есть желание, присоединяйся, — такой новостью встретил меня великий князь.
— С большим удовольствием, Михаил Александрович, — радостно ответил я.
Я действительно обрадовался. В Гатчинских дворцовых конюшнях, где теперь располагались и конюшни с казармами Лейб-гвардии Кирасирского полка содержались отличные кони. А то я в последнее время всё чаще разъезжаю либо в бронированной карете, либо на броневике три раза ха-ха-ха, два раза хи-хи. А почему? А потому, что бумаги, которые привёз сейчас для регента, находятся в металлическом чемоданчике, обшитом чёрной кожей, с кодовыми замками и цепочкой с наручником, от которого ключи только у меня и регента.
Так что верхом с таким грузом не поездишь, из-за чего искренне обрадовался возможности прокатиться верхом на хорошем коне, размяв косточки. Александр, как и его покойная бабушка — императрица Мария Фёдоровна, несмотря на свои неполные десять лет был заядлым лошадником и очень хорошо держался в седле. Для него специально держали на дворцовой конюшне сначала пони, а теперь невысокого, вороного мерина кабардинской породы, который был отлично выезжен и слушался Александра, как собака.
У меня же любимцем был жеребец андалузской породы по кличке Пират, такой же весь чёрный, как мой Беркут, только без белой звёздочки на лбу. Настоящий испанец, такой же горячий и взрывной. Каждая поездка на нём начиналась со схватки за лидерство. И лишь почувствовав на себе опытного наездника, Пират становится послушным.
Ещё одним интересным моментом во время этих конных прогулок была стопроцентная встреча с командиром Кирасирского полка генерал-майором Христофором Платоновичем фон Дерфельденом, который был дядей и воспитателем Анны Васильевны фон Дерфельден.
Она была дочерью офицера, который погиб во время русско-турецкой войны. Мать умерла от инфлюэнцы, когда девочке было пять лет. После этого Анну взял к себе на воспитание младший брат отца — Христофор Платонович, который на момент нашего знакомства тринадцать лет назад в звании подполковника занимал должность заместителя командира Лейб-гвардии Уланского Ея Величества полка, стоявшего в Петергофе.
Шестнадцатилетняя Анна была представлена мне или я ей на балу в имении Трубецких в Елизаветино. Девушка оказалась точной копией моей второй жены Светланы, с которой я прожил десять лет в том моём прошлом-будущем. Между нами завязались отношения, а когда я как личник цесаревича уехал с ним на Дальний Восток переписка, которая закончилась письмом, в котором девушка предлагала дружить и сообщала о своей скорой свадьбе с офицером из полка дяди.
На этом наша дружба-влюблённость, которая не продлилась и года закончилась. Две встречи, пара десятков писем. Видимо, фон Дерфельден объяснил своей воспитаннице, что вновь испечённый дворянин Аленин-Зейский для неё не пара.
Действительно, древний род фон Дерфельден, среди представителей которого в семнадцатом веке был адмирал шведской службы и губернатор Хаапсалу Иоганн фон Дерфельден. Один из его потомков, генерал от кавалерии Вильгельм Дерфельден с отличием служил под начальством Суворова. И вот представительница столь древнего рода, пересекающегося по женской линии с баронами фон Ферзен и графами Майнтойфель из дома Талькхов, и не пойми кто. Это я про себя. Тем более, дожидаясь пять лет до моего двадцатитрехлетия, Анечка и в перестарки могла попасть. И когда вернусь с Дальнего Востока, тогда тоже было неизвестно.