Да что там пехота, ее удел сгорать в огне войны, как солома в костре. К пушкам стали даже несколько добровольцев из числа пластунов. Одному из них оторвало кисть и при этом «…странным образом вытянуло из руки и смотало жилы». Молодой казак, пытавшийся оказать ему помощь, заворожено застыл, только что и сумев сказать: «Вот ведь как фигурно ломаются у казаков руки». Старый пластун, видя такое его состояние, отправил казака на место другого, которому только что осколком снесло голову, а сам принялся оказывать помощь раненому.{994}
Насколько тяжелым было психологическое воздействие происходившего, можно судить по последствиям, сказывавшимся на людях, участвовавших в этом безумии, спустя многие годы: «Одно время жил с нами в лагере защитник Севастополя, лейтенант, раненый в голову. По временам мы слушали с глубоким интересом рассказы лейтенанта про кровавые эпизоды защиты крепости, при чем рассказчик не мог говорить спокойно, равнодушно, а волновался и, наконец, плакал…».{995} Как видите, типичные симптомы запущенной боевой психотравмы в ее современном понимании.
Корнилов прошел по всей линии бастиона вплоть до «Батареи грибка», внимательно осматривая позицию каждого орудия и оценивая происходившее. Затем проделал путь в обратную сторону и встретился с вице-адмиралом Новосильским.{996} Переговорив с ним, спустился в лощину между 4-м и 5-м бастионами, где стояли солдаты Тарутинского егерского полка.
Здесь адмирал искренне полюбовался работой 10-пушечной батареи № 25, которой командовал лейтенант Титов. Это его орудия взорвали пороховой погреб на французской стороне.
Корнилов оставил Попова и, несмотря на возражения последнего, отправился дальше по линии бастионов. Попов рекомендовал адмиралу остаться, считая, что «…все донесения с оборонительной линии… посылаются в дом, им занимаемый, и если какие-либо из них потребуют безотлагательных распоряжений, то отсутствие его может сделаться гибельным, и предложил ему вместо его, осмотреть оборонительную линию Корабельной стороны».{997}
5-й БАСТИОН
На 5-м бастионе, куда от тарутинцев поднялся Корнилов, он встретил Нахимова. Павел Степанович «…распоряжался как на корабле».{998} В этот день он впервые появился на бастионе в том самом сюртуке с золотыми адмиральскими эполетами, которые хотя и выделяли его от остальных, но, в конце концов, стоили ему жизни. Нахимов был уже зацеплен осколком, но, забрызганный кровью, не собирался покидать бастион и в «…порыве геройского увлечения, сам направлял орудия, открыто становясь в амбразуры».{999}
Адмиралы осмотрели бастион, при этом даже поднимались на банкет, стараясь определить действенность вражеского огня. Капитан-лейтенант Ильинский попытался «согнать» Корнилова оттуда, на что получил разъяснение о месте каждого в бою: «А за чем же вы хотите мешать мне, исполнить свой долг? Мой долг — видеть всех».{1000}
Достаточно резкий ответ: видимо Корнилов не прощает Ильинскому «наушничества» главнокомандующему.
Оборонительная казарма бастиона уже через часа непрерывного обстрела была сильно разрушена, парапет уничтожен полностью, 5 орудий, за ним находившиеся, выведены из строя. Нижняя часть в некоторых местах имела сквозные повреждения.
К этому времени на многих орудийных позициях краснели лужи крови. Потери несли, в основном, неудачно поставленные орудия. Из 39 человек батареи, стрелявшей через банк, убито, ранено и контужено было 19.{1001} 33-й экипаж заменял выбывших новыми матросами, но и их хватало не надолго. Одним из первых был вынесен с бастиона раненый в переносицу лейтенант Банков, аттестованный адмиралом Нахимовым, как «…храбрый и дисциплинированный офицер».{1002}
Просьбы и пожелания у людей, бывших на границе между жизнью и смертью, были самыми земными: всех мучила жажда. Жандр немедленно отправился в тыл и организовал доставку на все бастионы бочек с водой.{1003}
Теперь Корнилову стали очевидны недочеты быстрой фортификации. Их хватало:
1. Незакрепленная турами земля, насыщенная камнем, поражала запреградным действием не хуже картечи. Не металл, а камни — вот те снаряды, которые убили и ранили большинство солдат и матросов орудийной прислуги на батареях в этот день. Вероятно, что и ранение самого Нахимова тоже результат рассечения лица грунтом.