Для фланкирования находившейся на противоположном берегу Константиновской батареи на верхней площадке казематированной части Александровской батареи 1/2-пудовые единороги были заменены 1-пудовыми и 18-фунтовыми пушками.{1163}
Батарея открыла огонь после того, как вступила в дело соседняя батарея №10. Одновременно с ней начала стрельбу батарея № 8 с бастионом батареи № 7, но их огонь по сравнению с огнем батареи № 10 из-за дальности расстояния был менее эффективен.{1164}
С этого времени грохот орудийных выстрелов слился, действительно, как у Лермонтова, в «один протяжный вой». Снаряды долетали до Херсонеса, в Балаклаве, казалось бы, достаточно удаленной от места сражения, не осталось ни одного целого стекла в домах.{1165}
На батарее сосредоточила огонь вторая половина французской эскадры: «Париж», «Валми», «Генри IV», «Наполеон», «Юпитер» и два турецких корабля.
Русские, заметив на «Наполеоне» адмиральский флаг, сосредоточили огонь на нем. Хотя это громко сказано, на самом деле против лучшего в мире линейного корабля действовали всего 9 орудий из казематов, которым помогали, правда, 2 орудия с Константиновской и 1 с выступающего правого фаса батареи № 10.{1166}
К 16 часам огонь стал стихать. Союзные эскадры начали покидать поле сражения. Безветрие привело к тому, что пороховой дым плотно закрыл акваторию, лишив не только противников возможности видеть друг друга, но и соседние корабли часто теряли один другого.
Честно говоря, очень хочется касательно ухода союзных эскадр применить словосочетание «бежали бесславно». Но, увы, давайте будем справедливы, флот именно выходил из боя, а не бежал в панике. Хотя определенные проблемы были, особенно у тех, кто получил тяжелые повреждения.
В довершение всем несчастьям, преследовавшим союзников в это день на море, в сумерках дымящийся «Санспарейл» врезался в «Камбрию», спешившую на помощь.
ДЕЙСТВИЯ РУССКИХ ПАРОХОДОВ
В ходе артиллерийского противостояния, начавшегося 5 октября, отдельно стоят действия пароходофрегатов «Владимир», «Бессарабия», «Одесса», «Крым». Еще до описываемых событий «Владимир» и «Крым», действовавшие под общим руководством Григория Ивановича Бутакова, с утра до вечера обстреливали вражеские траншеи, причиняя им значительные разрушения, уничтожая орудия, выводя из строя живую силу.{1167} 27 сентября Корнилов с удовлетворением отметил в письме: «Ночью было заметно движение от 1-го лагеря к Киленбалке, но бомбы “Владимира” его остановили».{1168}
Впервые в истории Российского флота боевым кораблям в качестве основной была поставлена задача — оказывать огневое содействие сухопутному гарнизону осажденной крепости. Специальным приказом начальника штаба флота командиры пароходов обязывались:
- выбрать наиболее удобные места для стоянки кораблей и войти в сношение с начальниками ближайших к их позициям сухопутных войск для лучшего согласования своих действий с береговыми распоряжениями;
- ставить на берегу сигнальные шесты для направления огня судовой артиллерии по тем объектам, которые скрыты от них высотами;
- оказывать взаимную поддержку друг другу и быть готовыми переменить свои позиции с изменением обстановки;
- помимо огневой поддержки сухопутному гарнизону, быть в постоянной готовности перебрасывать войсковые резервы с одного берега бухты на другой.
Первоначально позиции противника находились на удалении 20–25 каб. от Севастопольского рейда и корабли Черноморского флота вынуждено бездействовали, так как максимальная дальность стрельбы их орудий не превышала 16–18 каб. Затем были выработаны способы стрельбы по невидимым целям, с использованием наблюдательно-корректировочных постов.{1169}