Аластор прекрасно видел, как громадная туша демона несётся прямо на него, умудряясь даже на бегу уменьшать его стаю. Облизнув губы костлявый демон, всем своим видом излучающий слабость и тщедушность занял странную для его комплекции стойку. Отведя правую ногу чуть назад, он широко раскинул руки. Рот его растянулся в дикий оскал, а когти на обеих руках загорелись, одновременно с этим тонкие шипообразные наросты, что покрывали почти всё его тело и достались в наследство от папочки, тоже начали раскаляться.
Нет ничего странного в том, что чванство испугалось. Оно не отступило, не свернуло с пути, но где-то глубоко внутри него засел страх перед тем, кто стоял на этом пути. В лесной мгле, среди коричнево-зелёных красок вспыхнул пожар. Он за мгновенье прогнал тьму, погрузив лес в позднюю осень красно-жёлтого пламени и света. От демона впереди валил пар, сквозь который пробивалось пламя раскаленных добела шипов, а земля под его ногами изнывала от жара.
Что-то неуловимо изменилось и в выражении лица Аластора. Оскал уступил место счастливой улыбки никак не вяжущейся с происходящими вокруг событиями. Глаза его наполнились сиянием, демон застыл с распростёртыми руками, словно маленький ребёнок перед родителями несущими подарок на день рождения, вот только подарком для Аластора было разъярённое чванство.
Секунды растянулись и загудели как струны, и вот чванство достигло цели. Щёлкнув жвалами, оно резко взмахнуло ими, целясь прямо в Аластора. Тот ответил не менее быстрым движением. В мгновение ока он оказался сбоку от чванства и, схватившись за одно из жвал вскочил на его спину покрытую множеством пластин. В следующие мгновение демон почувствовал, что пластины вот-вот придут в движение и он повторит судьбу прыгуна.
Носорогоподобный уже начал радоваться победе, прислушавшись, он ждал знакомого хруста костей незадачливого наездника. Вместо этого тяжесть на спине исчезла, и что-то сильно дёрнуло его голову в сторону.
Почти не задумываясь, Аластор потянул за жвало, что уже накалилось и лопнуло в нескольких местах от жара, исходившего от его руки. Ослеплённое очередной волной боли чванство издало протяжный вой и ринулось в сторону позабыв о пластинах и наезднике. Влетев в густые заросли, демон сразу же замедлился, но ему по-прежнему хватало сил пробивать дорогу. Ветви неистово хлестали и самого Аластора, но раскалённое тело прекрасно справлялось. Тонкие ветки мгновенно вспыхивали, оставляя позади демонов разгорающийся пожар.
Поборов боль чванство всё же встряхнуло пластинами, но Аластор вновь оказался быстрее. Ловко соскочив с широкой спины демона, он, что есть сил, потянул за жвало. Потрескавшаяся и изнывающая от жара, кость не выдержала и переломилась. Громкий треск на миг оглушил чванство, а неожиданно исчезнувшее давление на жвало растворило и равновесие. Сбившись с шага, демон по инерции качнулся вправо и рухнул на землю. Снося деревья и кусты, туша демона пролетела ещё метров шесть, пока окончательно не остановилась. Чванство начало подниматься, хотя получалось это с трудом: голова кружилась после падения и боль от потерянного жвала обжигала нервы.
Тёмно зелёные и оранжевые круги перед глазами плавно слились и демон вновь ясно взглянул на мир лишь для того что бы увидеть пять раскалённых когтей. Удар вышел отменный. Пальцы погрузились глубоко в голову врага и, не ощущая почти никакого сопротивления, прошли до другой её стороны. Закончив движение, Аластор отскочил на шаг назад, опасаясь ответа, но его не последовало. Чванство неподвижно лежало на земле, кровь сочащаяся из раскроённой головы медленно пропитывала землю. Широкие борозды, оставшиеся от когтей Аластора, выглядели ужасно. Кроваво-чёрные раны, обгорелой по краям плоти. От головы чванство шёл пар, так же как и от стоящего перед ним демона.
Позади послышалась какая-та возня, оказавшаяся двумя голодами, догнавшими вожака стаи. Боязливо переглядываясь, демоны подступали к туши чванства. Убедившись, что демон мёртв, голоды одобрительно зашипели и потянулись к Аластору.
— Что нравится? — ухмыльнулся он. — Очень зря, ведь это вам придётся тащить его назад.
Голоды замерли и, обернувшись на тушу зашипели.
Празднование Кнак-кхэк должно было начаться с минуты на минуту. Демоны, решившиеся сегодня побороться за место под солнцем ежеминутно издавали злобные рыки и шипения. Делалось это скорее для самих себя, ведь те, кто решился драться, почти не обращали внимания на других демонов, а значит, не смогли бы заметить, кто и как их запугивает.