Даже у Русов в лучшие времена полностью экипированные воины составляли едва четверть всей армии. Лучники вообще обходились без доспехов: железная экипировка снижала их мобильность, мешала стрельбе. При самом отвратительном для меня сценарии хорошо экипированных воинов у Дитриха не может быть больше тысячи. Это при самом негативном варианте. При оптимальном варианте — таких воинов у него примерно пять сотен, а остальные — легковооруженные воины без доспехов. Это следовало выяснить, не откладывая в долгий ящик.
Вспомнив, что велел привести двоих пленных, отправился к себе.
Пленные уже полчаса назад были доставлены и сидели на коленях со связанными руками, втянув головы в плечи. Полукругом от них расположились воины моей гвардии, ведя неторопливый разговор.
— Богдан, пусть заведут того, кто постарше, — велел старшему Лутову, устраиваясь поудобнее. Ната, предупрежденная о своей роли переводчика, пристроилась справа от меня.
Немцу — примерно тридцать лет: на щеке у него был шрам, свидетельствующий о проведенных ранее сражениях. Он нервничал, мелкими шагами двигаясь за великаном Богданом. Введя пленного, тот надавил на плечо и поставил немца на колени. Я выдержал паузу, пристально всматриваясь в пленного, отводившего от меня взгляд.
— Сколько воинов у вашего короля Дитриха? — перевела Ната мой вопрос, заставив немца вздрогнуть.
— Дойче? — его вопрос понял даже я.
— Нет, отвечай на вопрос, — холодным голосом велела девушка, входя в роль.
Их беседа продолжалась несколько минут. Велев немцу заткнуться, Ната перевела:
— Он не знает точной численности, но говорит, что их отряд — только маленькая часть. Но ты был прав, Макс: это был штурмовой отряд, и собирали они туда лучших воинов. После взятия нашей крепости им было велено ждать, пока не подойдет их король с основными силами. Что мне еще у него спросить?
— Узнай, где находится или находился король с основной армией? Сколько у них ружей и пушек. Где находятся их ближайшие поселения? Можешь ему угрожать или обещать свободу, но мне нужны эти сведения.
На этот раз разговор продолжался куда дольше: по мере общения лицо пленного просветлело. Ната перебивала его, задавала уточняющие вопросы. Немец старался, это заметно по мимике и жестам. Закончив с пленным, Ната глубоко вздохнула:
— Я не могу понять из его разговора, он говорит что-то о невероятном оружии, которое в состоянии снести нашу стену. Основные силы их короля располагались в столице их фюрлянда — Регенсбурге, это в восьми-десяти днях пути на северо-запад, если я правильно поняла. Но там на пути — тоже горы, их либо надо огибать, либо карабкаться по склонам. Пленный считает, что король пойдет в обход, потому что он везет какое-то чудо-оружие величиной с лошадь. Ружей у них мало. Всё, что было, находилось в отряде Ганса. Про остальные ружья, есть они или нет, он не знает. Про армию повторил, что она большая, намного больше, чем их отряд.
— Попробуй уточнить про то оружие, что размерами с лошадь. Может, это таран, катапульта или другое осадное орудие?
— Спрашивала, он не может ответить, я не знаю значения слова, каким он обозначает его, — скривила лицо Ната.
— А как он его называет?
— Großebert.
К сожалению, это слово не вызвало у меня никаких знакомых ассоциаций. Дальнейшие расспросы тоже успеха не дали.
— Уведите его, пусть заведут второго, — дал указание Богдану.
Тот, подняв немца, потащил к выходу. У самой двери пленник изловчился вырваться из рук и бросился ко мне. Не добежав пары метров, остановился и, разводя руками, словно хотел охватить всю комнату, произнес:
— Großebert, бу-у-у-у-ум.
— Стой, — успел я остановить Богдана, занесшего над головой немца огромный кулак.
— Ната, я понял, он, кажется, говорит о пушке. Спроси его, он пушку называет этим словом.
— Kanone?
— Ja, sehr grosse kanone, sehr grosse, — пленный радостно закивал головой в подтверждение своих слов.
— Он говорит…
— Очень большая пушка, — перебил я Нату. При слове kanone сразу вспомнилось слово «канонир».
А в следующую секунду из глубин памяти всплыл отрывок документального фильма, где рассказывали о гигантской пушке времен Первой Мировой Войны. И звали ее не то Бертран, не то…