— Это всё из-за отсутствия опыта, — утешил промахнувшихся, похвалив попавших в цель. — Учитесь быстро перезаряжать, в бою скорость перезарядки спасет жизнь вам и вашим друзьям. На сегодня хватит, надо ещё отработать бой в строю. Арн и Селид, отнесите ружья домой и оставайтесь там, чтобы никто чужой не мог войти. Остальные — на тренировку, завтра выступаем в поход против врага.
Ближе к вечеру послал за Гураном, Бордом и Шрамом для обсуждения предстоящего рейда. Когда все собрались, кратко изложил свой план.
Мы выходим на вражескую территорию и идем по следам немцев, которых отправили с письмом к Дитриху. Идем скрытно, никого не трогаем, обнаружения избегаем. Наша цель — найти Большую Берту, дождаться удобного момента и испортить пушку или пушки, так как, со слов немца, их было две.
— Мы не будем убивать врага? — Гуран смотрел глазами ребенка, которому обещали и не дали конфету.
— Будем, но вначале постараемся дождаться ответа Дитриха. Если раньше его ответа наткнемся на большие пушки — разобьем их: это наша главная цель.
— Макс Са, почему наша главная задача — разрушить пушки? — немногословный Шрам впервые задал вопрос насчет предстоящего рейда.
— Потому что выстрел — даже один! — из такой пушки может разбить нашу стену. И тогда огромное количество врагов пойдет против нас, не встречая преграды.
— Они плохие воины, мы можем убить их всех, — разгорячились максельские Русы, вскакивая с места.
— Нельзя недооценивать врага, а их, скорее всего, намного больше нас. И, кроме того, я не хочу, чтобы мои воины умирали. Войны надо выигрывать с минимальными потерями.
Привыкнув говорить с Лайтфутом и Тиландером на современном языке, мне порой было очень трудно донести свою мысль сейчас. Приходилось подыскивать слова, уточнять, потому что меня зачастую не понимали, переспрашивая значения слов.
Когда объявил список участников рейда, не попавшие в экспедицию сникли духом. Со мной отправлялись Гуран со своими двумя приближенными охранниками, Богдан, Баск, Генд, Дисар и Борд. Всего девять человек, потому что чем больше нас будет, тем тяжелее будет остаться незамеченными. Я бы с удовольствием оставил бы горячего Гурана в Мехике, но был риск, что парень нарушит запрет и последует за нами. Кроме того, я уже два дня удерживал от активных действий, пообещав участие в рейде.
Договорившись встретиться с первыми лучами солнца, отправил всех по домам, чтобы хорошо выспались.
Ната второй день не отходила от раненого Ганса, мастеря рюкзаки. В помощь себе она привела четырех женщин, чтобы успеть сшить примитивные рюкзаки для всего отряда. Ганс один раз приходил в сознание на пару минут: Ната успела напоить его водой, прежде чем парень отключился.
— Что мне с ним делать, если он очнется в твое отсутствие? — Отложив в сторону рюкзак, девушка встала. Женщины, смущенные моим присутствием, работали, склонив головы.
— Ты знаешь немецкий, объяснишь ему, что ему нельзя двигаться. Здесь остаются братья Богдана и Арн с Мерсом. Если начнет дергаться — они его свяжут. Успеете закончить рюкзаки до утра?
— Десять уже готовы, до утра будет четырнадцать или пятнадцать. Может, побудем вместе до твоего отъезда.
— Нам нужно завтра девять рюкзаков, можешь отпустить женщин.
Не успел я закончить фразу, как Ната вежливо выпроводила помощниц и, хищно улыбаясь, пошла в атаку.
Солнце только вставало из-за горизонта, когда меня разбудило ржанье лошадей. Не помню, как громко ржали лошади в двадцать первом веке, но здесь от их голосов можно было получить инфаркт. Никакой скрытности с такими воплями не будет. Пока торопливо завтракал, вспомнил фильм, в котором индейцы обвязывали им морды тряпками, чтобы те не выдали их присутствия. Кликнув Меса и Арна, поручил срочно набрать как можно больше тканей, чтобы в случае необходимости лишить своих лошадей возможности выдать нас.
Оглядев свою маленькую кавалькаду, уточнил, кто лучше всех разбирается в следах. Таких оказалось двое: Богдан, долгое время промышлявший с братьями охотой, и Генд, долго работавший на скотном дворе.
— Значит на вас двоих — работа по отысканию следов немцев, которые ушли вчера. Будем идти по следу, не выдавая своего присутствия.
У крепостной стены нас уже ждал Шрам, смотрящий на меня, как Белый Бим — на умирающего хозяина.
— Ты теперь градоначальник и майор гарнизона, твое место здесь, Шрам, — отмел его невысказанную просьбу.