— Великий Дух Макс Са! Правитель Торхеп прислал меня в помощь, — высказав слова с невероятным странным акцентом, Сирак преклонил колени.
Едва услышав имя правителя, Торхеп, вспомнил традицию Амонахес, прибавлявших суффикс «-хеп» к имени членов правящей династии. Все сомнения отпали: Торхеп был моим потомком, продолжавшим линию от Максхепа — моего сына, рожденного Алолихеп.
Со слов Балта и самого Сирака, Моско — мирное государство, расположенным на большом и трех маленьких островах. Не имея врагов, они не стремились развивать военное дело, сосредоточившись на мореходстве и торговле. От Сирака знал, что они торгуют ещё с одним крупным поселением на востоке, где прямо в порту стоит «гладкий странный шар прямо с неба».
Слова «гладкий странный шар прямо с неба», заставили меня насторожиться. Ещё один спутник или космический спасательный модуль? А может, речь идет о Плаже, где при спешной эвакуации я решил не брать капсулу? Некоторая часть Выдр тогда решила остаться в Плаже, мне было не до них, учитывая количество эвакуируемых Амонахес с Ондона. Не будь угрозы вторжения немцев и сатанистов, захвативших Максель с окрестностями, первым делом навестил бы Торхепа и провел рекогносцировку места, где они торгуют.
Балт впервые видел парусник Моско в деле: как бы капитан ни любил свой «Зерг», ему не угнаться за кораблем из Моско. Таким неутешительным был вердикт Балта, он очень напоминал мне Тиландера. Не исключено, что в его жилах течет кровь моего друга.
Основной задачей, на которой мы все сосредоточили свои усилия, было изготовление ружей. Пожертвовав одним трофеем, вместе с мастеровыми и кузнецами Берлина пришли к выводу, что создать такое под силу. Меня беспокоила долгая зарядка оружия, необходимость отмерять порох, засыпать его и уплотнять. Потом шла очередь пули, и всё это плотно забивалось пыжом. Даже в умелых руках процесс зарядки занимал больше минуты. В бою такая пауза решает многое. Но если процесс перезарядки уменьшить вдвое, огнестрельное оружие уверенно вытеснит лук и арбалет. Отлить гильзы и пули теоретически было возможно, но как сделать капсюль для воспламенения?..
Я даже додумался сделать патрон по типу мешка для картечи к пушкам. В узкий холщовый мешок по диаметру ствола заранее насыпался порох, который закрывался плотным войлочным пыжом. В тот же мешок вкладывалась пуля. Затем мешочек толщиной в сантиметр с лишним и длиной около пяти зашивался. То есть у меня получился аналог патрона. Вложить его в ствол и протолкнуть вниз занимало пару секунд. За ним можно было забить пыж, чтобы при воспламенении пороха газы не вырывались вперед пули. Оставался вопрос: как сделать так, чтобы курок воспламенил порох в моем патроне.
В трофейных ружьях Дойчей курок высекал из кремня искру, попадавшую на порох внутри ствола. В сотый раз вертя в руках разобранное ружье, не мог решить вставшую передо мной проблему. Откладывая ствол ружья в сторону, уколол палец об иглу, которой сшивали мой «патрон». На подушке большого пальца выступила капелька крови. Машинально ее облизнув, чуть не подпрыгнул от осенившей меня идеи. Я припаяю маленькую иголку внутри ствола там, где стоит кремень! Игла проколет ткань патрона, когда тот упрется в основание ствола. Часть пороха высыплется, этого будет достаточно для воспламенения от искры кремня, и — вуаля: выстрел!
— Позови сюда Мурга, — послал за мастеровым ближайшего воина. Мург был невероятно умен для своего времени, схватывал всё на лету. Именно он нашел способ улучшить замок у арбалета в целях предотвращения самопроизвольного выстрела. У нас уже было двое раненых и один убитый в результате самостоятельного срабатывания зацепа тетивы.
Пока у себя в крепости ждал мастера, решил проведать Нату. Ее беременность протекала тяжело: девушку постоянно тошнило, она осунулась и похудела. На ее и без того тонкой талии выпирающий живот смотрелся несуразно, хотя срок составлял всего около восемнадцати недель.
— Как себя чувствуешь? — я присел на край широкой тахты, уложенной множеством шкур.
— Нормально, сегодня не так сильно тошнит. — Ната даже улыбнулась, пытаясь убедить меня, что у неё все нормально.
— Ты совсем не кушаешь, если ты не будешь есть, будет страдать плод. — Это был единственный аргумент, заставляющий девушку принимать пищу. После слов о здоровье будущего ребенка Ната принималась за еду, но вскоре мучительная рвота выворачивала ее наизнанку.