Медленно, очень медленно, корабль начал отходить от берега. Со стороны неприятеля полетели первые стрелы, на нашем судне вскрикнул раненый воин.
— По врагу — огонь, — скомандовал, не надеясь на успех. Но я был неправ: лучниками воины Моско были отменными — несколько факелов упало на землю. Враг отступил, прячась за выгруженными товарами на набережной. Оттуда полетели стрелы. Ещё один вскрик на корабле — проклятые сатанисты, на шхуне трудно укрыться от потока стрел. «Буря», увлекаемая течением и слабым ветром, вышла из зоны обстрела.
В лицо дохнуло запахом моря — мы вырвались из потенциальной ловушки. Окажись пара кораблей врага со стороны моря — нашей эпопее пришел бы конец. Взяв курс на север, Сирак рассчитывал проскочить в темноте мимо вражеских кораблей, уйдя в море на пару миль восточнее. Через пару часов плавания на север по левому борту далеко впереди мелькнули четыре точки, словно мерцающие звезды.
— Это наши знакомые, — усмехнулся Сирак, стоящий рядом со мной на носу своей шхуны. Мы шли, не зажигая огней и соблюдая полную тишину. Периодически хлопал парус при изменении направлении ветра, но не так громко, как это было на вражеских судах. Обратил внимание Сирака на косую конструкцию парусов его шхуны, спросив, почему не используются прямоугольные.
— Мы никогда не использовали другие паруса, для нас хватает косых. Они удобнее, чтобы идти против ветра, а также при прибрежном плавании: за скоростью мы не гонимся.
Ответ Сирака меня удовлетворил: что-то подобное говорил и Тиландер. Но он любил скорость, даже «Катти Сарк» строил, говоря о рекорде скорости. С каждым днем, проведенным среди Русов, все острее ощущал нехватку своей старой команды. Предложи мне возможность вернуться в старое время, пусть и постаревшим, не задумался бы ни на секунду. Богдан, Баск, Терс, даже Ната — все они не стали мне настолько родными, как были Нел, Санчо, Бер, Тиландер и остальные.
«Буря» уверенно держала курс на север, направляясь в родную гавань. Лучники и моя гвардия располагались на палубе и в трюме, готовясь ко сну. Удобно устроившись, закрыл глаза, чтобы уснуть: но сон не шел. Вместо этого в памяти всплывали картины из прошлой жизни. Первая встреча с Нел и ее братьями, когда я спас подростков от кровожадных Кангов. Мой первый кузнец неандерталец Рам, угрюмый и обладающий чудовищной силой. Плот и ослепительно рыжая девушка с копьем, спрыгивающая на берег с чувством собственного достоинства.
Вспомнил, как пытался отделаться от неандертальского подростка, увязавшегося за мной после нападения кроманьонцев на стоянку у озера. Ика, посмевшая восстать против грозного вождя людоедов и поплатившаяся за это жизнью. Хотя в ее смерти моя вина была главным фактором. Перед глазами мелькали сцены из сражений: черная масса кроманьонцев, захвативших Плаж, горящие корабли Амонахес, Лар, кого мы похоронили с воинскими почестями… Перед глазами проплыли лица детей: двойняшек Аллы и Анны, о чьей судьбе мне ничего неизвестно. Миха, повзрослевший раньше времени и ставший жертвой коварной Сед.
При воспоминании о дочке профессора Александрова скрипнул зубами. Как я не разглядел в ней суку? Вернее, разглядел, но недооценил опасность, исходящую от неё. В том, что Русы оказались в таком положении и что «христоверы» захватили власть — была ее вина. Она решила, что люди из ее времени для неё ближе, и, скорее всего, поплатилась за это. Не верилось мне в ее естественную смерть, Сед была молодой женщиной в расцвете сил. Неизвестна судьба моего сына Виктора, рожденного этой мегерой, как загадкой была и судьба Лии и ее ребенка.
Тиландер, Лайтфут, Бер, Санчо и два моих сына — Мал и Урр, отправились на мои поиски. Что это — сбой в ментальной системе Санчо или коварный замысел Сед? На этот вопрос у меня не было ответа, хотя интуиция подсказывала, что без вмешательства мегеры Сед не обошлось. Куда могли направиться мои друзья и сыновья? Как далеко их завел Санчо, влекомый только ему понятным сигналом о помощи?..
«Катти Сарк» — парусник серьезный, кроме команды и моих друзей на борт было взято сто лучших воинов. Не может такое количество людей просто так исчезнуть, если только не попало в шторм посреди открытого моря.
"Моря или океана", — вздохнул чуть слышно. Слово «океан» ударило мне в голову, вызывая ассоциации, что я рядом с чем-то очень важным. Откинув шкуру, встал, вглядываясь в темень ночи.
«Океан!..» — снова прошелестело в мозгу, почему это слово меня так взволновало? Я чувствовал, что океан имеет значение, что не просто так это слово так назойливо бьется в моей голове.
Вспомнил, что как-то даже планировал пересечь Атлантический океан, чтобы попытаться найти на американском континенте кукурузу, картофель и другие овощи. Нет, это не то, было ещё что-то, связанное с океаном… Чувствуя, что мысль ускользает, опустился на свое место, накидывая шкуру. И в этот момент меня осенило: я отчетливо вспомнил разговор с американцами в самом начале нашего освоения моря.