Сталкеры начали складывать вещи на пол. Осень, тащивший на себе Болтуна, аккуратно посадил его около огня. Байкер стал доставать из рюкзака консервы и хлеб. И только Ворчун остался стоять на месте. Очумелый тронул его за локоть, спрашивая:
- Ты чего?
Ворчун прикрыл на секунду глаза и вздохнул. Потом, указав рукой в угол, спросил:
- А костер кто развел, Он?
Очумелый оглянулся на тело неизвестного сталкера. Казалось, что тот просто спит.
- Да. Развел костер и лег спать. А время про них забыло. Вот и все.
Ворчун недоверчиво посмотрел на Очумелого. Потом шаг за шагом стал приближаться к «спящему». Когда до того осталось пара метров, Ворчун включил фонарь и застыл на месте. Он никак не мог поверить, что такое возможно. Казалось, что человек действительно спит. Только не дышит. Не было заметно ни следов разложения, ни запаха. На лице сталкера было спокойное выражение, как у человека, нашедшего безопасное место для ночлега.
- Да уж… - Ворчун медленно повернулся и побрел к костру, опустив голову.
Очумелый повернул голову в сторону «спящего» и тихо произнес:
- Он в Зоне недавно. Не принимай близко к сердцу…
Тем временем Осень и Байкер уже открыли консервы и поставили их у огня. Болтун сидел молча. Его лицо постепенно приобретало нормальный цвет. После того как его, в течение нескольких минут, выворачивало наизнанку после перехода через… Он даже не знал как это назвать - после перехода - лицо его стало какого-то синюшного цвета. А сейчас, впитывая тепло от костра, он стал понемногу приходить в себя. От тех двухсот грамм водки, что ему налили, после того как ушел Проводник, не осталось даже запаха. Болтун никак не мог понять – что с ними произошло. Он ясно помнил, как его привязали за руку к Байкеру. Как они пошли за Проводником. Помнил, как ночные звуки неожиданно оборвались, и вокруг сгустилась странная темнота. Темнота-не-темнота, а будто туман черного цвета. Он заполнил все вокруг. Видно было только идущего впереди Байкера. Чувствовалось, что сзади, его, за пояс комбеза, держит Осень, который шел замыкающим. Ворчун шел между Очумелым и Байкером. Проводник шел впереди всех, не отнимая от уха своего щелкающего прибора. В черном тумане только этот звук и напоминал, что на свете вообще бывают звуки. Потому что этот туман обволакивал, заполняя все и вся. Он проникал в мозг, вытесняя оттуда все мысли. И в какой-то момент Болтун забыл кто он. Он не понимал - куда и зачем он идет, кто эти люди и что им нужно. Потом туман забрался в желудок и наполнил собой и его. Организм пытался отчаянно сопротивляться, но получалось не очень. Казалось, что они шли несколько часов, хотя никакой уверенности в этом не было. Болтун стал забывать, что он делал минуту назад - толи все так же шел, толи только начал идти. Когда он совсем отчаялся, туман неожиданно пропал. Болтун вспомнил, что он в Зоне, и вспомнил все последние события. От этого ему нестерпимо захотелось выпить, чтобы забыться и забыть, хотя бы на время, весь этот кошмар. Но желудок требовал избавиться от противного тумана, который совсем недавно заполнял все вокруг…
Остальным тоже было нелегко. Но они как-то получше перенесли это загадочное происшествие. Теперь, сидя у костра и смотря, как горят вечные дрова, Болтун чувствовал, как его отпускает. Танец языков пламени завораживал и успокаивал. Было в нем столько спокойствия и тепла, что Болтун смотрел на него, не отрываясь. Поленья потрескивали и выстреливали искрами, которые маленькими огоньками разлетались в стороны.
Когда тушенка в банках согрелась, люди расселись вокруг костра. Осень достал хлеб, разломил руками и раздал каждому. Все принялись за еду. Желудок Болтуна пытался протестовать, так как еще не до конца пришел в нормальное состояние. Но Болтун пересилил себя и стал есть, понимая, что на завтра ему нужны будут силы. Все ели молча. И только аномалии тихо перешептывались, охраняя покой людей, которых они совсем недавно готовы были растереть в порошок.
Поев, Байкер полез во внутренности своего плаща и вытащил оттуда мятую пачку сигарет. Выудив одну, закурил. С силой затянулся и, прикрыв глаза, выпустил струю дыма вверх. Капюшон, который он снова было напялил на голову, сполз на плечи, являя миру растопыренные уши. Байкер не обращал на это внимания и продолжал жадно затягиваться. Болтун, не куривший, как ему казалось, целую вечность, не выдержал и попросил сигарету. Байкер кинул ему пачку. Потом подложил под спину рюкзак и устроился поудобнее, облокотившись на него. Ворчун обратился к Очумелому:
- По всей видимости дежурить ночью не надо?
Тот помотал головой, дожевывая кусок мяса. Осень, сидевший к аномалиям спиной, оглянулся и посмотрел в темноту. Оттуда все также доносилось то уханье, то бормотание, то какие-то хлопки. Повернувшись обратно, он проговорил: