— Может, смерть шлюшки хоть немного расшевелит тебя, Роман, — зашипел, оскалившись, Джеральд. — Я приехал два дня назад, но услышал от тебя лишь несколько ничтожных фраз. Мы не виделись с тобой целый год! Год, мать твою! Разве я заслужил твоё безразличие? Ты с такой же равнодушной физиономией будешь стоять над моим трупом, как сейчас? Так, — он указал пальцем на девушку, — будет со всеми, кем ты хоть немного заинтересуешься.
— Убирайся, — произнёс Роман брату своим коронным низким голосом с хрипотцой. И его голос был таким не потому, что он мало разговаривал, он у него всегда был таким. Можно было по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз в жизни Роман повысил голос на кого-либо. — И запомни, брат, это был последний раз, когда я тебе спускаю твой беспредел. Тебе пора возмужать и перестать делать ничтожно глупые поступки. Помни, за них мы всегда должны быть в ответе. В следующий раз хорошенько подумай, когда решишься угрожать мне. А теперь проваливай, я приберу за тобой.
Джеральд давно не слышал от брата такой длинной речи; и хоть Роман оставался невозмутимым, только идиот мог не услышать угрозы и лишь дурак бы продолжил сейчас с ним спорить. Один прыжок, и Джеральд, оказавшись на третьем этаже здания, скрылся в ночи, уходя опять из жизни брата. Опять ни с чем. Смерть девчонки, которая так унизила его при всех, оказалась бесполезной.
Глава 2
Спустя несколько минут после исчезновения брата Роман всё же присел перед девушкой на корточки. Он, как поломанную куклу, поднял и посадил, облокотив её спиной на стену. Дикарка часто дышала. Роман поднял её руку и осмотрел укус на запястье. Надо же, Джеральд научился делать аккуратные укусы, не раздирая жертвам их плоти, как обычно делал.
Чёрные, как смоль, пушистые ресницы обрамляли зелёные глаза. Кошачьи. Другого определения Роман её широко распахнутым глазам не смог дать, и его даже передёрнуло от этого сравнения. Высокие скулы, чуть приоткрытые полные губы, и блестящие тёмные волосы с шоколадным оттенком, которые обрамляли кучерявыми завитками её щёки, сейчас покрытые лихорадочным румянцем. Он не ошибся, различив с расстояния: вблизи она оказалась действительно красивой девушкой. Красивой и умирающей на его глазах.
Лишь на несколько секунд она пришла в себя и опять отключилась. Роман придержал её за плечо, чтобы она не скатилась по стенке. Он мог бы так и оставить дикарку тут, но чувство вины за брата не позволяло поступить так с ней. Он взвалил её к себе на плечо, подмечая про себя, что она лёгкая, словно пушинка, и направился к своей машине, припаркованной неподалёку от клуба.
Роман небрежно скинул на заднее сиденье свою ношу и внимательно посмотрел ей в лицо. Ей осталось жить от силы час. Обычно, после укусов оборотней жертвы не приходили в себя, и Роман поймал себя на мысли, что ему действительно жаль и что он хотел бы узнать её имя, перед тем как сбросить мёртвое тело в озеро Мичиган.
Ведя, как всегда, в непринуждённой манере внедорожник, Роман услышал возню на заднем сиденье, но не посчитал нужным обернуться или же посмотреть в зеркало, а зря. Он почувствовал удавку на шее и резко затормозил. Хорошо, что он ехал на маленькой скорости из-за ремонта дороги, потому что если бы он гнал как обычно, они бы точно перевернулись. Роман дёрнул за ремешок, которым она пыталась его придушить, и с лёгкостью отбросил его в сторону.
— Спокойно, — процедил он, не оборачиваясь, — я не тот, за кого ты меня приняла. Я пытаюсь помочь тебе и не причиню вреда. — Он обернулся, но девушка оказалась опять без чувств. — А ты борец, — произнес он ей, — и что же прикажешь мне с тобой делать?
Этот вопрос он задавал себе несколько раз по дороге домой. Заброшенный завод, который раньше процветал и, собственно, принадлежал ему, нельзя было назвать домом, но Роману здесь было намного уютнее и комфортнее, чем в его огромном особняке, набитом прислугой. Заехав на машине прямо внутрь, он достал бесчувственное тело и поднялся по железной витой лестнице на третий этаж, который более или менее обставил под пригодное для жизни помещение. Он скинул девушку на огромную кровать и, постояв над ней с задумчивым лицом, всё же решил укрыть пледом. Никаких признаков того, что её укусил оборотень, — лишь крепкий безмятежный сон, что было более чем странно. Такое Роман встречал за многовековую жизнь лишь несколько раз. Для неё это было хорошим знаком — остаться в живых и стать совсем другой, а вот для него — ненужный геморрой. Дикарка оказалась из рода редчайших и древнейших охотников, как раз тех, которые могли принимать сущности существ, в которых их обратили. Сейчас одна из таких лежала прямо перед ним, и он не знал, что с ней делать и чем это может грозить. Банальное совпадение или чьи-то происки? В этом «совпадении» мог быть замешан кто угодно, начиная с ордена и заканчивая его непутевым братом, мотивацией которому могла послужить, например, смерть Романа, и у брата появился бы шанс стать очередным альфой. Его смерть и новый альфа решили бы множество проблем стаи, а если эта девушка знала о своей сущности, то для него была опасна. Когда она обратится — а это должно будет случиться раньше чем через неделю, в полнолуние, — то станет намного сильнее простого охотника или обычного оборотня. Она станет достойной противницей Роману.