Роман достал из сейфа старинный клинок с выгравированными на рукояти древними символами и стал ждать, когда она проснется. Только такой клинок мог поранить или убить высшего охотника, как, впрочем, и альфу, и способен был ещё на многое. Таких клинков существовало несколько по всему миру, но он не знал, кто мог бы ещё обладать таким древним оружием. Когда он ушел из стаи, Роман объявил всем об его утрате и в его словах никто не посмел сомневаться. И вот он ему пригодился, к его сожалению.
***
Объятия Морфея медленно отпускали, и Алексия с трудом разлепила отяжелевшие веки; казалось, она проспала вечность. Глаза сразу ослепил яркий дневной свет, что проникал в огромные и местами разбитые окна помещения. Она с трудом приподняла голову и оглянулась. Большая студия была выполнена в современном стиле. Барная стойка с высокими стульями, несколько столов, уютных диванчиков и музыкальная аппаратура навевали на мысль, что она уснула в каком-то баре, но кровать, расположенная до дурацкого смешно и нелепо посередине, отбросила её изначальные предположения. Кто мог так безвкусно обставить свой дом? Ответ не заставил себя ждать. Беспокойное ёрзанье на диване привлекло её внимание. Как вообще такой здоровяк мог уместиться на таком коротеньком диванчике? Теперь было понятно, для чего хозяину нужна была такая огромная кровать. Алексия села и, нахмурившись, стала вспоминать, что с ней произошло. Она помнила только то, как танцевала и к ней стал приставать эдакий мажорчик, затем вышла из клуба, а дальше была сплошная пустота, ни одной картинки в памяти после этого. Алексия могла бы всё скосить на выпивку в клубе, но вечером она не успела притронуться ни к одному коктейлю. Убедившись, что вся одежда на ней — и даже сапожки, — Алексия подошла к здоровяку и осторожно тряхнула за плечо. Лица она его не видела, так как он лежал к ней спиной в нелепой позе, свесив ноги к полу. Прошло несколько минут, но он даже не шевельнулся, тогда Алексия задрала ногу и пнула легонько носочком сапога по его пятой точке. И наконец она услышала, как здоровяк издал полустон в подушку. Алексия тут же отошла назад на безопасное расстояние. Он перевернулся и быстро принял сидячее положение, не понимая или совсем не помня, по-видимому, что она тут делает.
— Только не говори, что тоже не помнишь, как я тут оказалась, — криво усмехнувшись, предупредила его Алексия.
Роман нахмурился, когда на ковер упал кинжал. Как он мог потерять бдительность и заснуть рядом с ней? Засунув его за пояс джинсов и размышляя на эту тему, при этом игнорируя заданный ему вопрос и встревоженный при виде кинжала взгляд, он с непроницаемым лицом прошел за барную стойку, за которой находилась небольшая кухня. Достав из холодильника бутылку молока, Роман сделал несколько больших глотков прямо из неё.
Дикарка села на высокий стул, справившись с эмоциями, и пододвинула высокий стакан ближе к нему. Немного поразмыслив, Роман всё же решил поделиться с ней молоком. Так они молчали некоторое время, смотря друг на друга изучающее, прощупывая, кто на что способен.
Хотела бы убить — попыталась бы, если бы знала, на что способен этот клинок. Роман хорошо разбирался в людях. Эти охотники не вели себя так спокойно рядом с нечестивыми. Им предначертано было вести войну с ними в этом бренном мире, спасать невинных, что страдали от монстров, коим и был сам Роман. И это говорило только о том, что она не знает, кем является на самом деле.
Хотел бы воспользоваться её бесчувственным состоянием — так у него была для этого целая ночь. Понимая, что вчера произошло что-то из ряда вон выходящее, Алексия все-таки решила не сыпать на него шквал вопросов, подождать, когда он сам объяснит.
Было странным, сидя в данный момент напротив этой девушки, ощущать рядом с незнакомым человеком комфорт и спокойствие, но он все же подозревал, что она выпустит свои коготки, как только узнает и примет всю правду. Роман мог бы плюнуть на её чувства и запереть в бывшей морозильной камере до её обращения, а затем просто заставить выбрать сущность оборотня, настроив против ордена, но зачем это нужно делать, если она и впрямь не знала ничего о себе? При этом раскладе можно было не говорить ей всю правду…