Это мы вытрясли из командира отряда воинов нового апостола, уничтоженного разведкой последователей. До полного разгрома отряда разведкой последователей, прочие воины полусотни были перебиты отрядом кочевников до состояния отряда в два десятка воинов. Где второй апостол, который восстанавливают вместо уничтоженного не было известно. Он высадился, но его придержали у гор. Новички, как правило, вели только разведку, Рыцари давили кочевников и чистили степь. Но потом обстановка поменялась. Слишком большая степь. Пришлось и новичкам вступать в схватки.
Слышали расхожее мнение, что все проблемы от женщин? В этом, оказывается, есть доля правды. Я распустил обеденное совещание и отправил всех продолжать заниматься своими делами. Сам задержался, чтобы отблагодарить свою хозяйку за вкусный обед и всё остальное. Мазовский кардан скорописца, всё время прорисовывал свой образ в моем мозгу и будил во мне желание. Тем более, что моя женщина в моём доме откровенно сигналила мне о её желании. Только это не проблема.
Проблема в том, что когда я пришел на продолжение допроса, то пленный сидел с фингалом под глазом и разбитыми губами. Похоже даже с выбитыми частью зубами. На руке скорописца под пятном мази алело свежее мясо. Второй акт допроса оказался с весёленьким началом! Зато мне уже полностью наплевать на этого орденского конного. По мне это уже пустышка. Полусотник в среде апостола фигура значимая, но этот из недо —апостола. Хм. Если честно, то это живой труп. Он пока живой. Зачем он рыпался на скорописца? Пришла певица и танцовщица, ляпнула нечто, пробудившее неприязнь, как к ведущему допрос, так и ко всем остальным. Он думал, что попал на допрос инквизиции и своих братьев, а тут облом и кругом враги, хотя и из инквизиции. Вот мозг рыцаря и переклинило, потянуло на подвиги.
Старичок наш зубки, губки и клыки паршивцу выбил, конечно, но весовые категории не те. Пришлось Тумбу восстановить справедливость ударом в глаз, чтобы видел пацан на кого рыпается. Резкость навел, и благость в виде звона в ушах подарил. Ответы на вопросы пленный сейчас сопровождает частыми похихикавыниями. По мне, этот нюанс очень даже оживляет мрачную атмосферу допроса. Правду он говорит или несёт пургу, сейчас не имеет никакого значения. Главное он сказал и теперь ход за графом Трения, засевшем в своём ранее непреступном замке. Ранее, но не сейчас. Сейчас вопрос жизни и смерти – куда пойдут апостолы дальше и пойдут ли? Этот пленный на него ответить не сможет. Пора заканчивать этот допрос.
— Всё, уважаемый Мастер. Закончим игру в вопросы и ответы. Я желаю получить исповедь. Я не инквизитор и не священник, но я люблю исповедь по доброй воле, впрочем, и без доброй воли. Перед смертью надо исповедаться, иначе, дела привяжут тебя к земле и не дадут уйти в благие чертоги вечного. Больше не будет слов, ты сам знаешь, что тебе надо делать.
Я внимательно посмотрел в глаза пленного, живого, но мертвеца.
— Некоторые утверждают, что прежде чем кое—кто начнёт наслаждаться благодатью в чертогах, приходится пройти чистилище. Я тебе помогу пройти чистилище ещё до того, как ты умрёшь. Многие люди не боятся боли, но все боятся потерь. Потерять что—то это настоящая боль, чего никто не может вытерпеть. Именно, ты это и прочувствуешь. Потери, маленькие и большие. Я устал от потерь и решил тебя познакомить с тем, как это по—настоящему больно. Для начала поломаем тебе голосовые связки, я не люблю крики боли.
Глухой гул первой паяльной лампы в этом мире ни у кого не вызывал никаких эмоций, но только поначалу. Когда я начал смолить волосы на теле орденского командира, а потом обчищать их длинным ножом, мнения разделились, эмоции появились у всех. Мычание человека, поджариваемого паяльной лампой, было намного неприятнее, чем крики боли. Как же его исповедь, спросите вы? Исповедь штука интересная. Она нужна не вашему пастырю, а в первую очередь вам. Это возможность в первую очередь для вас понять самого себя и понять, что вы есть сами такое. Посторонний человек обязательно вас простит, поскольку работа у него такая и даже обязанность у него такая – прощать. Простите ли вы себя сами?