С бывшими пиратами и гребцами договор иной. Кто в военных десятках, те на год контракт подписали. После могут контракт продлить ещё на год или отработать два года в качестве рабочей силы на объектах моего деревенского хозяйства. Далее они могут остаться жить в деревне или идти на все четыре стороны. Кто не попал в военные десятки, те должны три года отработать на моё благо. Работа на тех самых объектах моего личного хозяйства. После никто их не держит, но и не гонит прочь. Впрочем, чтобы одинокие мужчины не стремились разбежаться, пришлось для них прикупить в кочевьях несколько десятков женщин. Что скрывать, обошлись девицы красавицы общине последователей дорого, но качество их было отменное. Может это и не совсем этично, но товар – это товар и покупатель всегда прав.
К делу купли—продажи подключили знахарку. Выделили для торга несколько бочек щёлока, корыта, полотенца, одежду и телеги для перевозки купленных девиц. В общей массе, это были вдовы погибших в набеге воинов или лишние рты в кочевье. Некоторые женщины были с детьми, разных возрастов. Основной критерий, как вы догадались, был здоровье, а второй умение шить. Шить и вести хозяйство девиц в кочевье приучали с детства, как и прочим премудростям кочевого быта. Что касается здоровья, то моё дело было обеспечить знахарку всем необходимым, а она должна была не ошибиться. Оплата шла полным комплектом оружия и брони за две девицы, это не просто дорого, а полный грабёж. Впрочем, это были трофеи. Из—за перевооружения гарнизона крепости на Степном ручье, на оружие из собственного железа, как и выделка собственной брони, сделали боевые комплекты кочевников невостребованными. Свою роль так же сыграло наличие в достаточном количестве более качественного оружия и брони от пиратов.
Понятно, что не всё обменяли и не самое лучшее, но более сотни кочевниц попали вначале в поселение последователей, а потом часть из них довезли в лагерь на пепелище. Не могу утверждать, что жить сразу стало лучше и жить стало веселей, но быт постепенно наладился. Не обошлось без некоторых проблем, но к началу прибытия галеры с поселенцами в мою деревню, особых переживаний у меня лично не было. Моя юная служанка смогла устроить мой походный быт. Сразу уточню, что женщины не были рабынями. Они были моими подданными, но без права покинуть меня по своему желанию. Со своей стороны, мне приходилось считаться с их желаниями и предпочтениями. Во всяком случае, выбрать себе мужчину из тех, что были в моём распоряжении, они могли самостоятельно. Не скрою, что женщина могла отказать мужчине, но срок выбора был мной определён до окончания сезона дождей. Потом свобода выбора будет ограничена, Выбирать станут мужчины и отказать им будет невозможно.
Была у меня некоторая надежда на девиц из моей деревни. Как сюзерен, я был обязан предоставить им некоторое число женихов или сожителей. Ограничивать, чью—либо свободу я не стремился, даже если это свобода подохнуть под кустом от голода или прочих личных особых желаний. Только, даже в таком случае, я желал бы, чтобы труп гнил под кустиком на моей земле и принёс пользу лично мне. Что говорить о живых и работоспособных людях? Мне надо, чтобы они работали и как кролики плодились, в соответствии с текстами верований и писаний. Именно такой подход для меня всегда будет каноническим, а прочие дикой ересью.
Не исключено, что у моих подданных, взгляд на жизнь и мои устремления, несколько противоположный. Однако, это не имеет никакого значения. Уверен я, что это от некоторых трудностей в жизни. Может это недоедание и вечное чувство голода. Может, это недосыпание и вечные тормоза. встроенные в каждую извилину гладкого мозга. Такие вечно пытаются недостатки мозга исправить действием. Они так и делают типа – вот, новый поворот! Вопрос в таком случае возникает – Это зачем поворот делать на абсолютной прямой? Для чего это тебе? Для создания проблемы и потом её исправления? Даже героям не исправить глупость. Увы!
Кое—кому в моей деревне прибытие хозяина и его наёмников не понравилось. Ага. Были такие мнения у некоторых почти первых лиц. Поэтому пришлось их предупредить. Навязывать им свою волю не буду. Это не в моих интересах, получить противостояние. Вопрос решим просто и цивилизованно. Старожилы этой деревни могут продолжать жить, как и прежде. Как прежде живут и так же уплачивают барону десять бочек солёной рыбы и десять бочек соли. Иными словами, ничего для них не меняется. Относительно меня и моих людей, то мы будем жить рядом. Немного в стороне и чуть дальше от берега. Ходить к нам в гости не стоит, особенно с целями далеко отличными от дружбы и братства. Однако. Поскольку барон Бленд отдал мне деревню в управление, моя обязанность узнать у всех жителей, кто из них желает перейти ко мне в подданные. Кто пожелает, тот будет жить вместе с моими людьми. Это не обсуждается.