Облоко пыли из вражеского тыла накатывает на место схватки. Звуки гасит склон, а обзор местности скрыт пылью. По пылевому облаку понимаю, что катится новая волна закованных в броню рыцарей аккуратно на наш лагерь. Даю сигнал рогом. Опять сигнал «Тревога!» и «Все ко мне!». Рог ревёт непрерывно. Две ближние тачанки скачут к лагерю, а дальние никакого внимания не обращают на сигнал. Кричу охране, чтобы влепили идиотам оплеухи. Мне нужны тачанки здесь! Даю команду арбалету запустить к тачанкам огненную свистульку. Двум тачанкам даю указание стать слева за лагерем и начинать отстрел по облаку пыли и рыцарям, скачущим на лагерь из долины. Скоро рыцари достигнут начало подъёма, а это всего три сотни шагов до нашего лагеря. Для ускорения работы расчётов выделяю каждой тачанке по два дополнительных номера. Один заряжающий лежит, а его подменяет командир расчёта. Новенькие только подают болты. Мне тоже приходится начать работать заряжающим, площадка башни маловата для лишних людей. Наконец — то тачанки все у лагеря. Только вот с правой стороны им пока работы нет и надо заехать на левый край. Там удобный холм и у тачанок слева хороший результат обстрела.
Переваливаюсь за ограждение и кричу, чтобы тачанки переехали на холм слева и начинали стрельбу. И слушать сигналы. Сигналы слушать, мать—родину вашу!!! Можно бы оставить и пару тачанок на правом фланге, но пусть будет единообразно. Граст сейчас не поймёт всех тонкостей позиции. Похоже Тумб довёл приказ до полного исполнения. до самой последней буквы приказа. Придётся после боя поменять командиров. Гривла или Гарла дать тачанкам? Наверно Гривла, он вроде обозы водил чаще и более выдержанный. На рожон не лезет. Ладно, придумаю что—нибудь только бы выжить под той силой, что сейчас протаранит лагерь и моих воинов. Расчёты тяжёлых арбалетов работают не покладая рук. Ручку заряжающего механизма кручу и я. Щелчок и мой возглас – «Готово!» Стрелок моего арбалета ждёт этого крика, и тяжёлый болт летит почти сразу по окончании моего выкрика. «Выстрел!» — это уже команда мне на начало взвода механизма заряжания арбалета. То же самое происходит и на тачанках. Но там заряжающих два и темп стрельбы более частый.
Проклятое солнце залезло поближе к зениту и по спине у меня тонкой струйкой течёт ручеёк пота. Изредка мягким полотенцем вытираю пот с лица. Число выстрелов не считаю, всё слилось в один поток — «Готово!» и «Выстрел!». Тела сбитых из сёдел людей и упавших лошадей перекрыли задним рядам прямой путь в гору. Задние ряды врага вынуждены обтекать свалку при возхождении наверх плато. Кричу тачанкам отходить назад и прихватить обозников. Командир обозников Тумб, задача увести и сохранить всех лошадей обоза. От боя по возможности уклоняться. И обозникам и тачанкам, всем, при необходимости отходить хоть до границы Империи. Пока тачанки прикроют тыл лагеря, где нет траншей и брустверов с кольями.
Где—то справа в тылу противника появился дым. Впрочем, справа в нашем тылу крики и звон оружия. Но больше всего кругом пыли. Прямо не пыль, а занавес в театре абсурда, когда декорации вихрем растворяются в одно мгновение и сцена меняет сюжет пьесы.
Последние наставления перед сшибкой. Кричу, срывая голос. Как всадники посыпятся с коней и пойдут по земле, то бить по ногам и по шлемам. Руки, ноги, голова, спина – это всё пробивается простым нашим арбалетом. Бить по корпусу не стоит, как и по бокам, а вот сочленения брони пробить можно. Мой рог ревёт команду тем кто в лагере: «Готовность!». Команду – «Бей!» каждый воин отдаст себе сам или это сделает голосом десятник или командир отряда. Я опять тупо начинаю накручивать ручку заряжающего устройства. Всё. Больше от меня в этом бою ничего не зависит. Правильнее сказать, что от моих команд управления ничего не зависит, а вот как от заряжающего зависит много. Тяжёлый арбалет больно жалит противника. Я даже слышу, как ударяются о землю тяжеленные, закованные в броню трупы. Я очень надеюсь, что каждый выстрел – это труп врага вблизи нашего лагеря. Клещи врага начали смыкаться на всём периметре лагеря. Этих парней не смущает вид рядов телег по периметру лагеря. Похоже такое построение обороны для них не новость. Они уже ломали похожее и не один раз. Живой таран лошади, закованный, как и всадник в броню, не боится дерева телеги.