Решил ещё раз пугнуть слишком самонадеянных врагов. Стрелки из тяжёлых арбалетов залпом поразили ещё одного рыцаря и трёх лошадей. Для понтов. Вроде и потери небольшие, но рыцарь без лошади – это никто. А четыре трупа при ещё не зашедшем за горизонт солнце – это не пустяк. Мои пираты люди практичные, а поэтому пришлось разрешить им пойти и добить врагов, что валяются перед позицией. Понятно, что это трофеи и мародёрка, но предлог ведь правильный. Чего врагам мучатся? А кто из врагов ещё в кондиции, то серебряная монета и три глотка вина у меня найдутся. Скажите мелочь? Только тут по мысли – мне не важен твой подарок, дорога твоя любовь.
Кажется, какая доблесть врага в плен взять? Однако, как быть, если враг не сдаётся и не желает умирать? Лежит, претворился ветошью и ждёт твоей ошибки? Перехитрить такого врага и получить за него награду, разве это не воинское умение? Да, да – это, то самое сияние доблести, а что иначе? Среди сотни убитых и раненых мне нашли и доставили вполне разговорчивых врагов. Когда мои парни начали добивать раненых и обирать убитых ,в стане врагов поднялось возмущение, но мои парни им послали десяток болтов и возмущение сменилось бегством подальше от места боя. Кое—кто упал и не поднялся. Чего возмущаться? Болты они счёт любят и чем их больше, тем приятнее тяжесть колчана. К—хе, к—хе.
До захода удержаться нам на позиции не удалось. Противник проник на дорогу, уходящую в сторону города, отрезал нас от графа. Стало понятно, что встречи с графом на этой лесной дороге у нас не будет. Тем более, что противник умудрился вывести на дорогу не простые пешие войска, а конницу с луками и арбалетами. Пришлось нам уходить из зоны обстрела и пытаться вести бой в лесу, оставив дорогу и подъём к лесу без присмотра. Пободавшись для приличия начали отход к морю на встречу с бароном Блендом. Новости ему везли плохие. Пленные рассказали, что две тысячи всадников и остатки отряда рыцарей ведут охоту за графом и его отрядом. Если это так, то дела у нас далеки от приятных.
Глава 19
Глава 19
Путь от развилки до моря удалось преодолеть только к рассвету. Без всяких натяжек это означало, что расстояние равно одному дневному переходу. Что будет дальше? Погонятся ли за нами враги? Судя по тому, что мы наделали с всадниками врага, то после этого, они просто обязаны вцепиться в нас мёртвой хваткой. Что рыцари, что конные простить нам гибель своих людей не могли никак. Даже, если они точно знают, что граф пошел лесной дорогой к городу, а не к морю, то они, скорее всего, разделятся. Интересно, за графом или за нами направится большая часть вражеского войска? Вопрос риторический, кто им больше дорог, но почему не поумствовать сидя в седле и почти засыпая от усталости? Физически я не устал, а вот психологически всё намного сложнее. Откровенно говоря, я опустошен. Мне не понятно, как такое стало возможно? Загнанный, практически запертый противник сбивает сильную военную группу и заставляет её бежать. Бежать очень быстро, при этом никакого сопротивления или сражения. Только бег по пересечённой местности. Это называется драпать, аж пятки сверкают.
— Сэр, вы что—то сказали? – голос Тумба из темноты возвращает меня от мира мыслей в реальность.
— Да. Я сказал, что от перевала наши, в смысле столичные войска, бежали так быстро, что ничем иным не занимались, у них на это просто не было времени. Иначе нас так быстро бы не догнали.
— Всегда есть возможность сдаться и потом откупиться. Это вам обойдётся всего в двадцать золотых за одного воина.
— Значит, граф должен будет уплатить всего десять тысяч золотых монет за своё войско? Выходит, что за наш отряд ему платить тысячу двести золотых монет сверх этой суммы? Только сомневаюсь, что после боя у развилки нам дадут откупиться.
— По—всякому может быть. Может помордуют сильно, помучают, но убивать не будут.
— А зачем убивать? Сами через какое—то время помрём, все такие выкупленные и счастливые. Но могут появиться перекупщики, которые уплатят за ваши и мою голову столько, что нас забудут быстро и навсегда.
— Да кому мы нужны?
— Тумб, ты действительно забыл, что был буксировщиком в походе на пепелище, а потом провёл господина Небеля через проход у острова?
— Хотелось бы забыть, но память коварная штука. Она не всегда помнит то, что хочется. Бывает, что помнит то, что хочешь забыть.