— И как я должен буду понять, что ты не обманываешь? — наиграно приподнимаю бровь.
— Это будет заметно.
— Хорошо. — говорю я, выждав несколько секунд.
Смит, едва ухмыльнувшись, встал на одно колена. Из его уст полился благозвучный слаткий голос, эхом отражающийся от стен и свода тронного зала:
— Я даю истинную клятву политика, нарушить и отступиться от которой не имею права. — его окутал нежный золотой ореол, в котором, я удивился, не было ни следа магии. — Я обязуюсь защищать Даниила, стоящего предо мной на политическом поле. — свечение, исходящее от него, стало ярче. — Я обязуюсь действием или бездействием своим не вредить Даниилу, стоящему предо мной и даже не помышлять о причинении ему вреда. — Свет стал ярким, на харизматичного американца без прищура стало больно смотреть; тем не менее магии во всем происходящем не было. Удивительно. — Я обязуюсь не думать и не предпринимать никаких действий, которые могут привести к разрушению данной клятвы. Истинная клятва политика действует до смерти меня или Даниила, стоящего предом мной или до нанесении мне Даниилом осмысленного существенного, смертельного, прямого или косвенного, вреда.
Яркое свечение достигло своего пика, а затем исчезло, оставив нас в полумраке пещеры.
“Ого. Все даже лучше, чем я предполагал. Последняя приписка немного настораживает, но она, видимо, создана чтобы я не обращался со Смитом как с рабом или не отправил его на верную смерть. Я даже так, на вскидку, не могу определить, где же та лазейка, которую Смит оставил себе. Которую он не мог не оставить.”
— Я принимаю твою клятву. Надеюсь на наше плодотворное сотрудничество. — отвечаю американцу. — Ну а ты? — мой взгляд направлен на Лину. Она надменно, победно улыбалась.
— Ты уже не можешь включить режим войны, если ты не хочешь потерять господина Смита. А убить меня не включив его не получиться.
— Уверена? В сообщениях об этом не слова.
Ребекка смутилась. Улыбка ее сошла на нет. Я же медленно сошел со своего пьедестала. Убивать я никого не собирался: по-первых мне нужен еше один союзник из числа сильнейших игроков, во-вторых хоть ничего сказано и не было, но систему подобное может не остановить, рисковать из-за ерунды не лучшая идея.
— Ты не посмеешь… Ты не сможешь! — проговорила она. Что-то мне в ее голосе не понравилось. Сейчас, на эмоциях, она может взять и запустить режим войны, просто ради того, чтобы забрать с собой еще и Смита. Кто их, женщин разберет.
Раздался звон монеты. Лицо американки немного разгладилось.
— Я и не буду. — от греха подальше спокойно сказал я. — пока не буду. Я предлагаю тебе вступить в наш альянс. На правах подчиненной. Откажешься — твое право. Я ни к чему принуждать не буду. Согласишься — приезжай в Россию по адресу… — диктую свой фактический адрес. — А не согласишься: бог с тобой.
Еще одна психологическая уловка, которую я частенько использовал в играх при сделках. Если сконцентрировать внимание оппонента не на самой сделке, плюсах и минусах для него; а на том, как ее получить и насколько это сложно, то он, сам того не заметив, согласится с твоими условиями. Трюк известный. На рынке компании применяют нечто похожее. <Вспоминаем очередь за айфонами и прочим. Сам айфон человеку может быть не очень нужен, но вот то, что ради него придется простоять в очереди, отвалить денег больше, чем за аналогичные девайсы, заставляет человека верить в исключительность приобретаемого условия и соглашаться на сделку, по факту оставаясь обманутым. З.ы. это мое мнение и виденье ситуации.>