- Было дело,- усмехнулся в усы Твердислав,- да вот нет боле сына. Пал Лучезар в сече с кочевниками, защищая землю русскую.
- Скорблю вместе с тобой,- склонил голову Павел,- но не это ли честь великая, погибнуть, защищая матерей и сестер своих?!
- Благодарю тебя Федор Ярославович, за заботу,- кивнул боярин,- а что за спутников привел ты с собой?
- Это,- Павел приобнял за плечи Мэгрит,- моя жена. Связал я судьбу свою с ней по языческому обряду. Да вот хочу обвенчаться по православному обычаю.
- Это правильное решение,- согласился Твердислав,- вера дадена нам дедами нашими. На ней держится земля русская.
- А это,- самозваный княжич указал на своих спутников,- товарищи мои боевые. Им я жизнью обязан и тем, что оказался на родине. А где же брат мой? Ни в городе ли он?
- Нет,- покачал головой боярин,- ушел светлый князь с дружиною своей. И ополчение увел.
- Ни как случилось что?
- Ворог подступил к границам новгородским. Биться с ним и ушел Александр. Пока не вернулся.
- Бог даст, свидимся.
Тем временем из дверей терема выскользнула пухленькая девица, лет восемнадцати.
- А вот и моя старшая дочь, Годислава,- по-доброму улыбнулся Твердислав,- ну что же ты стоишь,- обратился он к смутившейся девушке,- попотчуй гостя дорогого.
Боярышня сбежала вниз по ступеням и преподнесла Павлу чашу, наполненную пенным напитком. Смирнов выпил, весь мед, вернул емкость девушке, одновременно вытерев рукавом усы. Затем по русскому обычаю поцеловал ее поочередно в обе щеки и губы.
- Благодарю тебя красавица,- широко улыбнулся он,- Ох! И крепок у тебя мед, хозяюшка!
Гардислава зарделась и тут же скрылась в доме.
- Проходите в трапезную, гости дорогие,- широким жестом пригласил боярин Павла и его спутников. Он первым поднялся по ступеням. Переступил порог. Вошел в горницу. Размашисто перекрестился.
- А где же супруга твоя, Добрава Збыславовна?- поинтересовался Павел, хотя уже заранее знал ответ. – Хотел бы я и ей поклониться. Ведь лишь она смогла урезонить тебя от справедливого гнева.
- Схорони я, любу свою в прошлом годе,- помрачнел Твердислав,- вот старшая дочка теперь за хозяйку.
Пока дворовые девки накрывали на стол, боярин без всяких церемоний налил гостям из пузатого кувшина, греческого вина.
- Вот ты мне скажи, Федор Ярославович, с какой целью ты прибыл в Великий Новгород?- хитро прищурив глаза, поинтересовался боярин.- Брат твой больно власть любит. Он вряд ли потерпит соперника.
- Власть, властью,- усмехнулся Павел, поставив на край стола, пустую чашу, но супротив воли народной идти, не дано ни кому. Новгород был и всегда будет вольным городом. Я всегда стоял за это и не изменю своей вере. Надобное Вече надобно созвать. Пускай народ, скажет свое веское слово. Поможешь мне в этом не простом деле?
- Почему же не помочь?- согласился Твердислав,- чай не смуту затеваем, а «Правду новгородскую» защищаем. Справедливости желаем. Созову я завтра же Вече. А сейчас извольте к столу. Попотчую вас, чем бог послал.
А послал бог боярину не мало. Длинный стол, накрытый белой скатертью, расшитой золотой нитью по краям, был уставлен блюдами с угощениями. Была здесь и уха из белорыбицы, и щучьи головы с чесноком, заячьи почки на вертеле, целый свежее копченый осетр, истекающий жиром поросенок, запеченный с гречей. Была тут и различная дичина, да серебряные плошки с красной и черной икрой. Пироги с различной начинкой. Заморские фрукты и сладости. Центральное место занимало большое блюдо с лебедем в яблоках.
Вечером боярин велел истопить утомленным гостям жаркую баню. Норманны от такой чести отказались. А вот Мэгрит, из любопытства, решила попариться вместе с мужем.
Давненько Павел не испытывал такого блаженства. Он лежал на верхней полке, окутанный белым паром, вдыхая приятные запахи. От досок тянуло, теплом. Душистый пар от хлебного кваса, щекотал нос.
Где-то внизу постанывала, исхлестанная веником Мэгрит.
- Что, милая,- Павел слез с полки, зачерпнул ковшом кваса, отпил половину, остальное выплеснул на раскаленные камни. Клубы душистого пара в одно мгновение окутали все помещение.- Хороша русская банька?! Вот я тебя сейчас еще хорошенько приласкаю.
Он вытащил из бадьи распаренный березовый веник. Прошелся им по спине супруги.
- Ой!- вскочила Мэгрит,- Ах, ты так?!- Отскочила она к двери. Увидев мужа, направившегося к ней, молодая женщина взвизгнула, выскочив в предбанник. Но тут же дверь вновь открылась. В проеме показалось ее милой личико,- ну погоди у меня,- погрозила кулаком Мэгрит,- ночью я тебе устрою!
- Угрожаешь?!- сделав страшные глаза, воскликнул Павел. Он выдернул из веника прут, одним движением содрал с него остававшиеся листья, стукнул им по бадье. Дверь моментально закрылась. С предбанника раздался заливистый смех.
Павел вновь влез на самый верх. Подложив под голову веник, он закрыл глаза.
« Завтра все решиться,- размышлял он,- прибыли как раз вовремя. Александра в городе нет. Некому воспрепятствовать народному собранию. А коли Вече примет решение, то и деваться князю будет не куда. Лишь бы кто-нибудь знающий не вмешался. Да откуда им здесь взяться?...»