На четвертый день меня выгнали из клиники со словами со словами: "Чтобы не занимал место". Так что дни, оставшийся из предписанного срока лечения, я провел в своей в комнате. Медитировал, рисовал, решал "домашки", исправно приносимые из школы девчатами. Объемы информации, преподаваемые в японских школах, несопоставимы с российскими. Информации давали, чуть ли не на уровне техникума...
Помещение, освещенное только отблесками дневного света, было отделано дорогим паркетом, резными панелями и удобной кожаной мебелью. Стол был выполнен в венецианском стиле из черного дерева, на котором небрежно расположился Канно Шо.
В помещении так же присутствовали люди, закутанные с ног до головы в плотные плащи с капюшонами. Если не принимать во внимание различную комплекцию, то различались эти безликие фигуры единственной деталью - круглый золотой значок с иероглифом. У каждого - свой.
- Что ж, приветствую вас на территории Токио и современной Японии, родины многих боевых искусств! - Шо, радостно улыбаясь, обвел взглядом молчаливые фигуры, закутанные в плащи. - Вам не жарко? Хотя, если нравится, можете и дальше носить ваши маскарадные костюмы.
Первой скинула капюшон девушка с тонкими чертами лица и густой вьющейся гривой соломенного цвета. На лице - узорная красная полумаска. Ее примеру после недолгого колебания последовал ее спутник - рослый гигант. После этого капюшоны скинули все - последним был смуглый худой индус. На его лбу была золотая диадема, означающая очень высокий статус.
- Да, так намного лучше!
Светловолосая девушка в маске скрестила ноги в позе лотоса и откинулась на спинку дивана, на котором сидела.
- Итак, поступил приказ от Первой Тени. - Начал Шо. - Мы начинаем планомерные вызовы додзе и прочих школ. Конверты со списками ваших объектов у вас на руках.
- Какой смысл громить эту страну? Мне, если честно, здесь нравится! - Индус закинул ногу на ногу и скосил взгляд на длинные локоны девушки, сидевшей рядом с ним.
Шо пожал плечами:
- Приказ пришел сверху. Им нужна эта страна, чтобы получить еще больше влияния на мировое положение. - Шо оскалился. - Ну, и еще существует одна школа с мастерами разных стилей, которые открыто плюнули в лицо Тьме. Они тренируют одного единственного ученика. Причем, взяли его со стороны - он не является родственником ни одного из них.
- И давно тренируют?
- Около года, - пренебрежительно отмахнулся Канно Шо. - Дело не в этом.
- Пфф... какого-то сопляка, не занимавшегося искусствами с рождения... ему хоть сколько? - Индус недоуменно воззрился на лидера группы.
- По нашим данным ему шестнадцать с половиной...
Помещение наполнил смех.
- Нет, Япония действительно страна контрастов! Тьма боится сопляка, который занимается около года...
Шо пожал плечами и, соскочив со стола, прошелся вдоль стола:
- Мне тоже показалось это смешным, но приказ есть приказ! А, следовательно, будет назначен один из девяти учеников, чтобы демонстративно наказать этого... как ты там выразился? - Приторная улыбка на лице лидера Йоми заставила индуса едва заметно поморщиться. - Ах да, "сопляка"... Кстати, у кого какой счет по разгромленным школам до получения конвертов?
- Десять. - Индус.
- Тринадцать. - Молчаливый гигант.
- Двенадцать. - С ленцой процедила девушка, которая откровенно скучала, слушая лидера.
- Так какой смысл в этом придурке? Он хотя бы благородного происхождения?
- Он - представитель Катсуджинкена. И приказ о ликвидации будет выдан только тому, кто того заслужил. О! Кстати! - Канно Шо вернулся на свое место и спросил: - А у Бориса сколько?
Девушка слегка повернула голову, позволяя волосам красиво рассыпаться по плечам, и через небольшую паузу ответила:
- Если считать сегодняшнюю, то он - несомненный лидер. - Голос девушки был скучающ. - Пятьдесят восемь.
Иванов
Некогда известное додзе, чья слава в мире карате гремела на весь район, пребывало не в лучшем виде. Окна зияли разбитыми стеклами и покореженными рамами. Из одного разбитого окна шел черный коптящий дым.
Зал, в котором занимались одновременно до пятидесяти учеников, напоминал поле боя. В хаотичном состоянии лежащие тела со следами насилия. Переломанные руки, ноги... нападавшие не жалели никого. Отовсюду раздавались стоны боли, создавая непередаваемую какофонию ужаса. Два преподавателя, еще не получившие звания мастера, лежали у ног светловолосой фигуры, затянутой в армейский камуфляж.