— Моя резервация была обречена с самого начала, — пожал плечами Тонкий.
— Ну и дела, — протянул Рик. — Садхир оказался куратором! Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного.
В памяти Рика всплыло грубоватое лицо Оливии. Ее последние слова.
— Что значит «куратор»? — спросил Тонкий.
— Наблюдатель из общего командного пункта. Наши башни вроде как пальцы на руке, а центр что-то вроде ладони. В каждой башне есть человек из центра, специально приставленный, чтобы наблюдать за происходящим изнутри и докладывать. Так поддерживался порядок. До настоящего времени.
— Почему до настоящего? — допытывался мальчишка. — Больше порядка не будет?
— Ох, дружище, боюсь, сказать на это мне нечего, — Рик задумчиво уставился в черноту за стеклом. — Мы словно игрушки в чьих-то руках, меняем позы, ходим туда-сюда по чужой прихоти, а для чего, неизвестно.
— По-моему, это не так, — слова Тонкого заставили Рика отвлечься от созерцания космоса. — Ты же сам сказал, что активировал протокол. А мог бы этого не делать. Значит, был выбор. Обычно у игрушек нет выбора, ими управляют, не спрашивая.
Рик вспомнил приступ безумия Василевса и Поля, пульт управления, картинки с экранов наблюдения. Последние слова старика. А ведь малец прав. Рик мог бы ничего не делать, и все оставалось бы по-прежнему. Да, но старик был так убедителен, так искренен и его намек на пребывание в Термополисе…
— Я не мог поступить иначе, — сказал Рик.
— Не мог или не хотел? Это разные вещи.
Рику словно отвесили оплеуху.
— Не хотел, — выдавил он. — Я хотел что-то изменить. Если сидеть и смотреть во Тьму, она не станет от этого светлее.
— Красиво сказано, — улыбнулся Тонкий. — Мне нравится.
— Да что ты знаешь? — вспыхнул Рик. — Тебя там не было! Ты не видел все это безумие!
— Видел другое, — мягко возразил Тонкий. — И оно не лучше твоего. Рассказать про то, как мой отец выдавил себе глаза?
Новая оплеуха. Рик почувствовал, как к ушам приливает кровь.
— Извини, — буркнул он.
— Я сказал про выбор не для того, чтобы уязвить тебя, — терпеливо проговорил Тонкий. — Я всего лишь хотел напомнить тебе, что в любое время мы можем делать выбор. Каждый может сделать выбор. Мы — не предметы, и не животные, понимаешь?
— Да, но мы даже не знаем, что происходит!
— Это неважно. Главное, мы способны узнать, — Тонкий сжал руку Рика. — А знание рождает действие.
Рик с минуту разглядывал Тонкого.
— Для мальчишки ты слишком умен. Девчонка-стоун была права. Вы и впрямь иные.
— Рад, что ты признал это, — Тонкий отвернулся к окну с видом зрителя, пришедшего на интересное представление.
Рик еще немного понаблюдал за ним и тоже стал разглядывать космос. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил, что одна из звезд блестит ярче других. Его взгляд зацепился за нее и больше не отпускал. Мир сузился до одной блестящей точки. Вскоре стало ясно: объект приближается. Изменение происходило так медленно, что могло свести с ума, но Рику было не занимать терпения — этим искусством он овладел в совершенстве. Да. Чего-чего, а ждать он умел.
— Ты тоже заметил? — спросил Тонкий.
Мигнул радар. На дисплее появилась голубая точка.
— Расстояние девяносто километров, — прочел показатели Рик. — Объект приближается.
Они следили за движением загадочного объекта. Тот медленно плыл из одного угла лобового стекла в другое и неуклонно рос, превращаясь из бесформенной кляксы в тело продолговатой формы. Рик попеременно смотрел то на объект, то на показатели радара. Расстояние между ними сокращалось. Пятьдесят километров. Тридцать.
— Похоже, эта штука и есть наша цель, — решил Рик.
Тонкий хрюкнул. Объект оказался конусом, имевшим точно такие же пропорции и форму, что Башня Мира. На мгновение Рика кольнула неприятная мысль: что, если корабль сделал крюк, и коварная электроника вернула их назад? Нет, лучше об этом не думать. Конус был развернут к ним вершиной. Солнечный свет бил в спину, делая освещаемые поверхности конуса нестерпимо яркими, даже сквозь фильтры экранов. Челнок снова дрогнул. Включились маневровые двигатели. Их повело вбок.
— Кажется, заходим на стыковку, — сказал Рик срывающимся голосом.
Тонкий хранил молчание. Рику нестерпимо захотелось пихнуть его локтем.
Конус стал виден в «профиль», со всеми его иглами и наростами, с голубоватым пламенем огня, мерцавшим в основании и цветком раскрытого пятого эона на конце. Рик сверился с приборами.
— Он движется к Башне Мира. Что бы это значило?