— Какая разница? — оскорбилась мандарин.
— Она может быть опасна, — кивнул на нее Чимека.
— Не трогайте ее, — сказал Рик. — Я готов ответить, если что-то случится.
— Смело. У тебя большое сердце.
— И куча вопросов.
— Валяй, — Чимека великодушно развел руки.
— Великий исход. Каким он будет?
— Мы не знаем, — покачал черный головой. — Даже дети не знают. Только чувствуют. Произойдет что-то фундаментальное. Сдвиг основ.
— Звучит зловеще, — сказал Рик.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — Чимека усмехнулся. — Нет, нам не страшно.
— Почему?
— Хороший вопрос, чтоб мне провалиться. Действительно, почему? — Чимека надолго задумался, пыхтя трубкой, которая пошла по второму, а может и третьему кругу. — Наверно потому, что есть определенность. Мы четко знаем: это произойдет. Как именно, уже неважно, детали, в сущности, не имеют особого значения. Это случится, ровно тогда, когда нужно. И вот это знание, кристально ясное, чистое знание придает нам уверенности в своих силах. Можно спокойно подготовиться, привести мысли в порядок. Знание — источник силы. Если хочешь ослабить человека, напугать, выбить почву у него из-под ног, лиши его знаний.
— Лучше и не скажешь, — Рик взглянул на Сирират.
— Что вы будете делать теперь? — осведомился Чимека.
— Ну, — Рик не сводил с оранжевой женщины глаз, — кажется, у нас есть послание?
Мандарин подобралась.
— Да, — сказала она. — Это касается всего вашего народа.
— Говори, мы слушаем.
— Я представляю Империю Наднебесной — последний цивилизованный мир. Мы предлагаем вам помощь и дружбу.
— Дружба — это хорошо, — улыбнулся Чимека. — Но помощь нам не нужна.
— Вы не понимаете. Людям всего мира нужно объединиться, чтобы выжить. Только мы обладаем достаточной силой и мощью, чтобы сделать это.
— Хм, — протянул Чимека, оглаживая бородку. — Но зачем?
— Это же очевидно, — Сирират обвела пространство рукой. — Нам всем грозит опасность.
Чернокожие парни внимательно смотрели на нее.
— Опасность?
— Смертельная угроза. От приступов безумия, от изменений в наших башнях. Кто знает, чем закончится все это?
— Дети, — убежденно сказал Чимека.
— Забудьте про них, — отрезала мандарин. — У нас есть лекарство от сумасшествия.
Чимека вскинул брови. Сирират кивнула.
— Наши ученые разработали вакцину, которая лечит безумие. Наконец, за многие годы мы смогли это сделать.
— О, — удивился Чимека.
— Мы предлагаем вот что: позвольте нашим врачам провести вакцинацию вашего населения.
Чимека надолго задумался.
— Это надо обсудить, — заключил он. — Созовем сход. Ты скажешь свое слово, и выслушаем народ. Завтра.
Сирират медленно кивнула.
— Хорошо.
— Отлично! — Чимека звонко хлопнул в ладоши. — Я позабочусь, чтобы вам дали крышу и кровати. Увидимся за ужином.
Рик смотрел в широкие удаляющиеся спины аборигенов, пока их не заслонили оранжевые одежды. Сирират возвышалась над ним, разглядывая с высоты своего роста.
— Ты помог мне. Там, на лужайке.
Это прозвучало как упрек. Но Рик не почувствовал вины.
— И что с того?
— Зачем? — будь это слово хлыстом, на щеке Рика сейчас красовался бы рубец. Он ждал продолжения. Она тоже ждала. Молчание стало невыносимым; Рик со вздохом уступил:
— Потому что ты нуждалась в помощи.
Это же очевидно. Почему она не понимает?
— Это сделка? Думаешь, я у тебя в долгу?
— Вряд ли, — хмыкнул Рик.
— И правильно, — прошипела она. — На твоем месте я поступила бы иначе, идиот.
— Значит, мне повезло.
Сирират кивнула на ошейник:
— Запомни: ты у меня на поводке.
Только что мандарин нависала над головой, но вот прошла секунда, и ее как ветром сдуло. Рик мрачно опустил голову. Смерти от взрывчатки он не страшился. Беспокоило другое. Наивный, он ждал благодарности или хоть чего-то похожего. Должно быть, она потешается над ним. И поделом!
Рик заметил, как по земле ползет таракан. Он занес ботинок, наблюдая за насекомым. Одно движение ступни — и останется мокрое место. Можно даже не давить, просто опустить ногу, мягко, почти нежно. Хрустнет панцирь, и крохотная жизнь оборвется. Одно движение. Пока Рик размышлял об этом, таракан убежал.
16. «途»
Рик не верил своим глазам. Все аборигены выкрасились в белый цвет. Мучнисто-белая пудра покрывала каждую пядь неприкрытой кожи, и Рик не сомневался, что под одеждой у них тоже все выкрашено.