Рик понял, что надоел ей до невозможности. Кажется, девочка уловила его эмоции. Чуть приблизившись, она поглядела снизу вверх на его лицо. Так разглядывают редкой красоты мотылька, тупо бьющегося в стекло.
— Взрослые часто лгут, — сказала она. — Думают одно, а говорят другое. Ты научился разбираться в их лжи. И сейчас пытаешься понять, обманываю ли я тебя или говорю правду. Ты чувствуешь, что дети превосходят не только взрослых, но и вас, пороговых. Чувствуешь, что мы сильнее вас, умнее вас. И тебе страшно, потому что ты не понимаешь, что происходит. Поэтому вполне естественно, что ты сомневаешься в любом моем слове. Так ты думаешь, Рик Омикрон. Чувства говорят одно, но разум шепчет другое, заставляет сомневаться, ищет скрытые ловушки. На самом деле не важно, правду человек говорит или ложь. Важен факт доверия. Ложь, в которую веришь, становится правдой. Правда, в которой сомневаются, быстро забывается. Люди верят в то, во что хотят верить и строят такой мир, какой хотят увидеть.
Рик ждал продолжения.
— У нас нет Авроры.
— Тогда где она? — прохрипел он.
— Мы не знаем. Итак, какой мир хочешь построить ты?
Рик молчал, покраснев до кончиков ушей. Кожа на лице и шее горела, словно его отхлестали по щекам.
— Я так и думала, — подвела итог девочка. — Ты сам не знаешь.
Рик вздрогнул. Тысячи смертных приговоров меркли в сравнении с этими словами. Вдруг из-за поворота вышел еще ребенок. Фигура выступила на свет, знакомые черты оформились, обрели объем. Тонкий.
Рик кивнул, не в силах говорить — что-то мешало в горле.
— Есть ключ, и есть замок, — сказал Тонкий. — У каждого замка свой ключ. Но не все двери стоит открывать. А какие-то лучше закрыть. Навсегда.
Тонкий поднял малыша, взял девочку за руку, и они ушли вглубь коридора, ни разу не обернувшись. Рик все смотрел им вслед, позабыв про хватку растений, слабевшую с каждой секундой. Вскоре он уже стоял на своих двоих и мог свободно передвигаться. Он мог свободно идти в любом направлении, но все же стоял, потерянный.
Надо идти. Куда?
18. «獣»
Они шептались так отчетливо, что Рик мог бы определить возраст и число подбиравшихся людей. И когда впереди возник худой, оборванный мужчина с зазубренным клинком, предполагаемый возраст совпал с реальностью. Мужчина перехватил свое оружие покрепче и рявкнул:
— Убирайся, падаль!
Тотчас показались его компаньоны — молодой парень, едва шагнувший за порог зрелости и громила, с лицом, превращенным в сплошной узор шрамов. Здоровяк криво ухмыльнулся, отчего шрамы сложились в ужасную лепешку. Разумеется, эти трое имели темную кожу.
— Я пока еще жив, — сказал Рик.
— Это не надолго, — прорычал худой. — Последний шанс, ублюдок! Беги отсюда.
— Хорошо, — кивнул Рик. — Если вам охота и дальше торчать на выселках, значит это ваш выбор.
— О чем лает этот пес? — подал голос громила. — Дайте, я оторву ему башку!
— Подожди, — худой остановил его и опустил клинок. — Что ты хочешь сказать, белый червяк?
— Ровно то, что сказал, — Рик развернулся для боевой стойки: сзади подбирались еще двое. — Я пришел к вам с деловым предложением.
Худой приблизился к нему на расстояние трех шагов.
— Выкладывай.
— Не здесь. Мне нужен Меридиан.
Все трое удивленно переглянулись.
— Зачем?
— Мне нужно поговорить с ним. Этот человек живет среди вас?
Мужчина облизнул губы, игнорируя вопрос. Придирчиво оглядел Рика с ног до головы.
— Какой ты белый. Как опарыш. Ты хоть понимаешь, что мы можем распять тебя прямо здесь? Подвесить под потолком, и оставить, пока крысы не обглодают тебя до костей?
— Еще бы, — улыбнулся Рик.
— И при этом стоишь здесь, требуешь, скалишь зубы, — мужчина сверлил его взглядом.
— Верно. Ну так что? Меридиан среди вас?
— Предположим, нет, — сказал мужчина с вызовом. — Что тогда?
Рик хранил молчание. Худой абориген совсем не умел врать.
— Должно быть, тебе позарез нужно увидеть Меридиан, раз ты даже смерти не боишься, — худой хмуро кивнул своим бойцам. — Ладно. Сводим червяка на экскурсию. Отдай свои цацки.
Рик выключил бласт и вложил оружие в заскорузлую ладонь. Трос и карабины у него тоже забрали. Худой указал глазами на пояс, где висел клинок, но Рик покачал головой:
— Нет. Это последний аргумент, и он останется со мной.
— Складно говорит, — подал голос паренек.
— Заткнись, — оборвал его худой, мрачно глянул на Рика и добавил. — Не вздумай дурить. С шакалами и малолетними выродками у нас разговор короткий.
— Не сомневаюсь.