Рику казалось, что он видит сон.
Но проснуться невозможно. Раны от схватки с белой кошкой в Панафе понемногу заживали и страшно чесались. Рик сковыривал подсыхающие корки, но незажившие до конца, шрамы вновь намокали кровью.
Конвоиры не отличались общительностью — как и все подданные Империи. Миновав несколько маршевых коридоров, они вышли в коридор-луч, убегавший прямиком к Хорде. Тут Рика передали из рук в руки безликому офицеру с писклявым голоском и тремя волосками, торчавшими из острого подбородка. Офицер защелкнул второй диск наручников на своем запястье и почти бегом поспешил к площадке с лифтами.
— Живее! — кричал он, постоянно дергая за руку. — Живее!
Рик скрежетнул зубами. Маленький офицер изрыгал ругательства и явно торопился. Они вошли в большой эонный лифт, забитый публикой из разных секторов. Тут были работяги с татуировками Сигма и Тау, несколько белых клерков с верхних эонов, военные подданные Империи и другие люди непонятного происхождения и неизвестного рода занятий. Лифт дрогнул и полетел вверх. Рик наблюдал в обзорное окно за пропастью между сегментами и людьми-муравьями, сновавшими по мосткам от одного сегмента к другому и по галереям вдоль стен. Лифт проезжал сектора и уровни, некогда принадлежавшие братству Сигма и Тау, сектор Ро, где рабочие добивали остатки джунглей и сектор Пи, оживший и светлый. Затем опустевший лифт остановился, и Рик с офицером пересели в еще более крупный грузовой подъемник, циркулировавший между эонами. Здесь работал лифтер.
Прыжок к третьему эону. Рик с любопытством рассматривал Пространство. Поверхность четвертого эона расчистили. От мутантов Ярга не осталось ничего, кроме смутных воспоминаний. Теперь из пола через равные промежутки торчали цилиндрические стержни в десять шагов толщиной. Иней растаял, поверхность заливал ровный свет мощных прожекторов. Освещенное, это место мало походило на тот ледяной кошмар, что когда-то приходилось преодолевать Рику с товарищами.
Он взглянул на Хорду. Закованная в саркофаг, она приглушенно пела. По саркофагу букашками ползали рабочие, что-то цепляя к стенкам.
Лифт ворвался в зону третьего эона. Они проезжали сектор Омикрон. Сердце бешено заколотилось в груди, Рик ощутил что-то похожее на панику. Такого с ним никогда не было: его словно била крупная дрожь, не дававшая нормально воспринимать реальность. Этажи мелькали перед глазами, как пестрая, разлинованная на равные отрезки лента. Лифт поднимался все выше и выше, не останавливаясь, и вот они миновали сектор Кси. Сразу за ним пролетел Ню. Лифт сделал пару остановок, но офицер-конвоир их проигнорировал.
Все выше и выше.
Сектор Мю.
Сектор Лямбда.
Потоки людей, бесконечные потоки огромной массы людей. Рик и представить себе не мог, что Пространство может быть так насыщено людьми. Казалось, их даже больше, чем в Наднебесной. Некогда брошенный, холодный и темный, его родной мир вдруг ожил, засветился, задвигался, загудел, приводимый в движение десятками тысяч обитателей, каждый из которых выходил из комнаты, заходил в комнату, поднимался и опускался — на эскалаторе, на лифте, по лестнице, пользовался техникой, шел по лифту, сидел, стоял, прогуливался вдоль парапета по галерее, работал, отдыхал, ел и спал, словом жил — здесь и сейчас. Поразительно! Невозможно! Необъяснимо!
И все же — факт.
Как?
Новый прыжок между двумя берегами — на этот раз ими оказались второй и третий эоны. Здесь буфер наполняли машины-экзомехи, и Рик видел, как они неуклюже ворочаются, перетаскивая туда-сюда массивные контейнеры, а рабочие бегают вокруг с сигнальными флажками, указывая путь. Экзомехи антропного типа, мехи, похожие на пауков и тараканов, мехи-платформеры и другие машины выполняли работу с характерным гудением, наполнявшим пространство буфера гулкими громовыми раскатами.
Прыжок завершен, лифт влетел во второй эон. Кабина остановилась на центральном уровне сектора Каппа. На краю платформы уже ожидала нетерпеливая толпа. Створы разъехались. Офицер вздрогнул, ругнулся и сильно дернул за наручник: идем! Преодолевая напор толпы, они выбрались из лифта. Поодаль уже стояли люди — двое белых мужчин. Без лишних слов и приветствий их повели вглубь сектора. Рик изучал рельефы стен и потолка. Архитектура уровней как будто изменилась. Незначительно, не так сильно, чтобы исковеркать пространство до неузнаваемости, но все же в знакомых фигурах наметились новые детали. Или отсутствие привычных. Чуть шире коридоры. Новые выступы. Новые узоры, о которых Рик не забывал ни на минуту, с тех пор, как понял, что Пространство — это огромный текст, терпеливо ожидающий своего читателя. Едва он додумал эту важную мысль, как процессия вошла в овальный зал с длинными столами, загроможденными всевозможными приборами. К стенам лепились высокие стеллажи, загруженные до такой степени, что их содержимое рвалось наружу, грозя разбиться или упасть на голову случайному прохожему.