И тут я увидел впереди узкий проем между двумя старыми, полуразрушенными зданиями промзоны. В голове молнией вспыхнула идея.
— Алиса! Взломай систему пожаротушения в том здании слева! Немедленно! Морозова, давай прямо в проем!
— Есть! Чую старый пожарный узел! — тут же отозвалась ИИ. — Система древняя, как какахи мамонта, но я ее сейчас взбодрю! Готово через три… две…
— Господин с ума сошел⁈ — крикнула Морозова, но уже направила аэрокар в указанную точку. — Машина не пройдет!
— Доверься мне! И дай Алисе доступ к управлению аэрокаром!
«Алиса, подкорректируй наше движение!»
«Есть!»
Как только мы влетели в узкое пространство между зданиями, раздался вой сирены. Из окон и вентиляционных шахт левого здания хлынули потоки густой белой пены, мгновенно заполняя проход за нами. Преследователи, ослепленные и дезориентированные, были вынуждены резко затормозить.
— Всем шампанского… то есть, щелочной пены за мой счет! — возвестила Алиса.
— Отлично! — выдохнул я.
— Ненавижу пенные вечеринки, — проворчала Морозова, смахивая дворниками с лобового стекла остатки пены. — Теперь снова машину мыть.
— А еще будет? — с надеждой спросил Тимур с заднего сиденья. — Мне понравилось.
— Детям шампанское нельзя, — процедила Морозова. — Это непедагогично.
«Зато по заднице кнутом бить — супер педагогично», — хихикнула Алиса по мыслесвязи.
— Я совершеннолетний! — обиделся Тимур. Морозова не ответила. Видимо, у нее были свои соображения на этот счет.
Мы вырвались из магнитной ловушки. Попетляв по узким улочкам, мы в конце концов оказались в темном, заброшенном внутреннем дворе какого-то старого завода. Морозова резко посадила машину за грудой ржавых контейнеров. Двигатели заглохли. Наступила тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием и отдаленным воем сирен.
Мы оторвались.
Морозова откинулась на спинку сиденья, тяжело дыша. Я вытер пот со лба. Тимур мирно спал на заднем сиденье, причмокивая во сне.
Хрена он быстро… Мне бы так засыпать.
— Неплохо сработано… Господин, — выдохнула Морозова, с трудом снимая маску. Ее лицо, обычно строгое, было бледным, но глаза горели адреналином и каким-то нечитаемым азартом.
— Ты тоже молодец, Катя, — ответил я, впервые назвав ее так просто, без профессорских регалий. Усталость навалилась разом, хотелось просто закрыть глаза.
Она удивленно вскинула бровь, но потом уголки её губ тронула мимолетная, едва заметная улыбка.
— Какие мы все вдруг стали душевные, — хихикнула Алиса. — А то, что я в одиночку развалила половину их системы навигации, никого не волнует? Или я для вас чисто голубенькая подсветка?
— Спасибо, Алиса, — устало усмехнулся я. — Без тебя мы бы точно не выбрались.
— То-то же! — довольно фыркнула она. — А то я уже думала, что стала невидимкой! Ой, это же мое обычное состояние…
— Возвращаться в общежитие сейчас — самоубийство, — сказала Морозова, глянув в зеркало заднего вида. Словно проверяя, не появился ли хвост. — Кайловы подняли всю свою службу безопасности. Они будут прочесывать каждый угол, каждую щель, особенно вокруг Академии. И не удивлюсь, если папаша Кайлов уже подключил свои связи в городской полиции. Вам нужно переждать.
— И где мне ждать? Под мостом? С местными бомжами и их философскими диспутами о смысле бытия? — я потер уставшие глаза.
— У меня, Господин, — просто ответила Морозова, поворачиваясь ко мне. Ее взгляд был серьезным. — В подземельях. Там абсолютно безопасно. Никто не найдет вас. Никто даже не будет искать там. Пересидим ночь, а утром решим, что делать дальше. Заодно посмотрим на реакцию рода Кайловых. Думаю, они сейчас больше озабочены спасением своей репутации, чем местью.
Я задумался. Возвращаться к Серёге, который, вероятно, до сих пор видит фиолетовых единорогов, было опасно. Княжна Строганова? Слишком много вопросов. Морозова… да, она тоже была вопросом, но сейчас казалась самым безопасным вариантом. Как ни парадоксально.
— Ладно, — кивнул я. — Но если там у тебя снова свечи и голые представления…
— Господин… — она укоризненно покачала головой, заводя двигатель. — Сегодня я слишком устала для… перформансов.
«Не верю ни на секунду,» — немедленно прокомментировала Алиса по мыслесвязи. «Пульс учащен, зрачки расширены, адреналин в крови зашкаливает — она в полном тонусе. Это отговорка.»
«В любом случае, кажется, выбора нет», — заметил я.