Велинский несколько секунд молча сверлил меня взглядом, явно борясь с остатками гордости. Наконец, он тяжело вздохнул.
— Ладно, Ветров. Помоги мне слезть. Я… я всё расскажу. Только… вытащи меня отсюда. Она… она обещала вернуться. С… инструментами.
— Инфу вперед, — отрезал я. — Кто заказал нападение на меня на полигоне? И не ври. Я чувствую ложь за версту.
Велинский снова скрипнул зубами, но кивнул.
— Это не мы… то есть, не только мы, — начал он, избегая моего взгляда. — Идея была… не наша.
— Чья же тогда? — я подошел ближе. — Кто из твоих дружков решил, что бить толпой одного — это до хрена благородно?
— Барон фон Рихтер, — выдохнул Велинский. — И виконт Залесский. Это они… они всё затеяли.
— Рихтер и Залесский? — я нахмурился. Эти имена мне ничего не говорили. — Кто такие? Очередные борцы за чистоту аристократической крови, которым не понравился мой цвет глаз?
— Почти, — криво усмехнулся Велинский. — Они… идейные. Считают, что такие, как ты… — он с трудом выговорил, — выскочки-простолюдины… подрывают устои. Ты стал слишком… заметным, Ветров. Дуэль со Стеллингером, потом… твоя растущая популярность… Это вывело их из себя. Да и не только их…
— И что, решили устроить мне показательную порку? Чтобы другие простолюдины боялись высовываться? Как оригинально…
— Они хотели… да, проучить тебя. Унизить. Но не больше! Показать, что твоя удача — это просто случайность, — Велинский говорил быстро, слова сыпались, как горох. — Думали, мы тебя немного помнем, заставим публично извиниться за «оскорбление чести», и всё. Никто не ожидал, что ты… что ты такой. Это твое исцеление… это не нормально!
— «Не нормально» — это когда аристократы собираются толпой, чтобы избить одного студента, — заметил я.
— Потом появилась Строганова… — Велинский содрогнулся. — А вчера… вчера Она. Забрала меня. Сказала… сказала, что я слишком много знаю. И что должна… «провести разъяснительную беседу».
— Похоже, беседа была очень… насыщенной, — я указал на его синяки.
— Она… она даже не била меня почти! — всхлипнул Велинский. — Но лучше бы била…
У меня под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Кто знает, на какие низости способная женщина с гигантскими тараканами…
— Она… она заставляла меня смотреть повторы дуэли Стеллингера с тобой! Двадцать раз! И комментировать каждый твой удачный прием! А потом… потом она сказала, что если я не расскажу, кто зачинщик, она заставит меня переписывать устав Академии каллиграфическим почерком! Ты знаешь, какой он длинный⁈ И какой у меня почерк⁈
Тут даже у меня мурашки по спине побежали. Морозова, ну ты и садюга! Такого и врагу не пожелаешь.
Алиса, до этого момента хранившая серьезное выражение лица, не выдержала и прыснула.
«Переписывать устав… Сеня, да Морозова просто с новой стороны раскрылась! Она и без плетки кого угодно заманьячит…»
— Потом ей пришло сообщение на коммуникатор, и она куда-то быстро ушла, — закончил Велинский. — А я… с тех пор тут…
— Так, значит, Рихтер и Залесский, — я вернул разговор в серьезное русло. — И что они планируют дальше? Этот ваш «комитет по спасению аристократических задниц» не успокоится, я так понимаю?
— Нет, — Велинский покачал головой. Его взгляд снова стал испуганным. — Рихтер… он был в ярости после провала. Кричал, что прямое нападение — это ошибка, что ты слишком силен физически. Сказал, что нужно действовать иначе. Умнее. Бить по… по репутации.
— А конкретнее? — я напрягся.
— Я не знаю! — почти взвизгнул Велинский. — Клянусь всеми богами, не знаю! ОНА забрала меня до того, как меня посвятили в новый план! Рихтер говорил, что нужно ударить по твоей репутации… сделать так, чтобы все от тебя отвернулись… Может, подставить как-то… Или использовать твоих… твоих друзей… Я не знаю точно, Ветров! Правда!
Он смотрел на меня с такой неподдельной паникой в глазах, что я почти ему поверил. Почти.
— Друзей, говоришь? — я прищурился. — Интересно. А имена этих твоих Рихтера и Залесского полные можешь назвать? Факультеты? Особенности? Слабые места?
Велинский судорожно сглотнул.
— Барон Аксель фон Рихтер, четвертый курс боевой магии. Специализация — иллюзии и ментальные атаки. Очень силен, но… самонадеян. Считает себя непризнанным гением. И виконт Эдуард Залесский, пятый курс, факультет стратегического управления. Он… он мозг их группы. Расчетливый, хитрый. Любит интриги. Говорят, у него связи в администрации Академии. Слабые места? Рихтер падок на лесть и красивых девушек. А Залесский… он боится пауков. Панически.
«Пауков? — Алиса хихикнула. — Какая… пикантная деталь. Надо будет запомнить.»