— Ладно, Велинский, — сказал я, доставая из кармана небольшой нож, который прихватил из столовой. Не такой крутой, как скальпели Ночной Госпожи, но веревки перерезать сойдет. — Считай, что ты выдержал экзамен на искренность. На троечку с минусом, но выдержал.
Я подошел и одним движением перерезал веревку, удерживающую его руки. Велинский тяжело рухнул на пол, морщась от боли в затёкших конечностях.
— Спасибо… — прохрипел он, потирая запястья. — Ты… она тебя тоже похитила? Но ты смог выбраться, да? Давай сбежим вместе!
— Не так быстро, — я присел рядом с ним на корточки. — Ты мне еще кое-что должен. За моральный ущерб. И за испорченную прогулку.
Велинский испуганно посмотрел на меня.
— Что… что ты хочешь? Деньги? У меня… у меня сейчас нет с собой большой суммы…
— Деньги — это скучно, — я улыбнулся своей самой доброй и маньячной улыбкой. — Я хочу… чтобы ты передал сообщение своим дружкам. Рихтеру и Залесскому. Скажешь им, что Семён Ветров знает об их планах. И что если они или кто-то из их шайки хотя бы косо посмотрит в мою сторону или в сторону моих друзей… я лично позабочусь, чтобы их ближайшее знакомство с пауками стало очень… близким. И чтобы «гениальность» барона Рихтера разбилась о суровую реальность. Ты меня понял, Аркадий?
Велинский судорожно кивнул, его лицо было белее мела.
— Отлично, — я поднялся. — А теперь слушай внимательно. Я прикажу Ночной Госпоже, чтобы она тебя больше не пытала. Когда тебя выпустят отсюда, то побежишь так быстро, как никогда в жизни не бегал. К своим дружкам. И передашь им моё сообщение. Дословно. Если хоть слово забудешь или переврёшь… Ночная Госпожа тебя найдет. И тогда вышивание крестиком… то есть каллиграфия покажется тебе райским наслаждением. Ясно?
— При… прикажешь? Госпоже? — его глаза округлились от кошмарного осознания. — Ты… ей приказываешь?
— Ясно???
— Я… ясно, — пролепетал он.
Я сделал мысленную пометку поговорить с Морозовой. Пусть подберет такие амнезиаки, чтобы Велинский забыл о том, что меня здесь видел. Но при этом чтобы передал все, что от него требуется. А также запомнил чувство ужаса после встречи со мной.
— Думаешь, это было мудро, Сеня? Кидать такую угрозу Рихтеру и Залесскому напрямую? — спросила Алиса, когда мы вернулись назад в жилые помещения. Панель за нашими спинами встала на место. Велинский остался в гордом одиночестве. По крайней мере он не болтался подвешенным. За что пусть будет благодарен.
— В любом случае, мы посеем панику в их рядах, — сказал я. — И получим время. А это сейчас самое главное.
Ближе к вечеру вернулась Морозова. Она выглядела уставшей, но собранной.
— Всё прошло по плану, — сообщила она, снимая плащ. — Я незаметно доставила Тимура до особняка. Стабилизатор сработал, он передал сообщение графу слово в слово. А потом передал мне о том, как все прошло. Реакция графа была… предсказуемой. Шок, гнев, отрицание, потом страх. Он как будто начал подозревать, что мы… что-то эдакое знаем. Граф Кайлов согласился на встречу. Завтра, в полдень, в «Полустанке». Он будет один. По крайней мере, так обещал.
— Отлично, — я почувствовал, как напряжение немного спало. — Значит, завтра решающий раунд.
— Да, — Морозова посмотрела на меня своим пронзительным взглядом. — И вам нужно быть готовым ко всему, Господин Семён. Кайлов может блефовать. Он может попытаться устроить ловушку. Он может прийти с армией снайперов. Никогда не доверяйте слову аристократа, особенно загнанного в угол.
— Я буду готов, — кивнул я. — У меня есть пара козырей в рукаве. И верный ИИ-помощник.
— И я, — тихо добавила Морозова, отводя взгляд. — Я буду рядом. Незримо. На всякий случай.
Я посмотрел на нее. Союзник? Враг? Что-то среднее? Эта женщина была сложнее любой алхимической формулы. Но сейчас она была на моей стороне. И это было главное.
— Спасибо, Катя, — сказал я искренне.
Что-то неуловимо изменилось в её лице — может быть, линия губ стала мягче, или напряжение вокруг глаз ослабло. Это длилось лишь мгновение. Она тут же встряхнула головой, словно отгоняя непрошенные мысли.
— Сосредоточимся на деле, Господин, — сказала она уже своим обычным деловым тоном, хотя в голосе всё ещё слышались отголоски чего-то иного. — У нас мало времени, а нужно продумать много нюансов…
Я кивнул. Завтрашний день обещал быть интересным.
…Кафе «Полустанок» гудело, как растревоженный улей в час пик. Студенты, преподаватели, случайные прохожие — все смешались в пеструю, гомонящую массу. Запах кофе, выпечки и чего-то неуловимо-студенческого (наверное, смеси дешевых духов и невыученных билетов) витал в воздухе.