— А, тех троих? — он махнул рукой. — Да плевать. Они все равно были тупые, как пробки. Особенно Игорь. У него IQ как у табуретки, зато гонора… Вечно лез драться. Ты его хорошо приложил, кстати. Респект.
Да откуда он знает? В той комнате что, камеры были?
«Не было камер, — сказала Алиса. — Я проверяла. Наверное, он свой Дар использовал, он же сканирующий маг».
«Одаренный С-класса на такое не способен…» — заметил я.
Тимур задумчиво почесал подбородок.
— Незаметно, говоришь? — в его глазах блеснул знакомый огонек, но теперь это был не блеск безумия, а азарт. — А знаешь, Ветров, это может быть… весело. Давно я не устраивал папаше сюрпризов.
Он подошел к одному из массивных книжных шкафов, заставленных одинаковыми томами. Что-то вроде «Истории рода Кайловых в картинках для самых маленьких».
— Мой прапрадед под старость стал тем еще параноиком, — сказал Тимур, нажимая на корешок одной из книг. — Боялся всего: налоговой инспекции, гнева прапрабабки, нашествия разумных слизней… Поэтому понастроил тут тайных ходов.
Книжный шкаф со скрипом отъехал в сторону, открывая темный, узкий проход, из которого пахнуло сыростью, забвением и… свободой?
— Вот, — Тимур с гордостью указал на дыру в стене. — Личный эвакуационный маршрут прадедушки Акакия. Ведет прямо в старый заброшенный фонтан в парке за особняком. Там сейчас только бомжи тусуются и иногда гопники семки щелкают. Никто и не заметит.
Я с недоверием посмотрел сначала на темный проход, потом на Тимура.
— Ты серьезно мне помогаешь? Почему?
Тимур повернулся ко мне. Улыбка стала ещё шире, оставив только усталость и какую-то глубоко запрятанную боль.
— Потому что бабочка-пылеедка сделала то, чего я не мог, — тихо сказал он, в его глазах снова заплясали безумные искры. — Поставила их на место. И графа Страхова, и Бориса, и этих… — он кивнул в сторону двери, за которой раздавались томные вздохи. — Ты показал им, что не все можно купить или запугать. К тому же… — он снова криво усмехнулся, — после терапии у Великой и Прекрасной Госпожи… я как-то пересмотрел свои взгляды на жизнь. И на боль. И на кактусы. Так что считай это… профессиональной солидарностью жертв.
Он снова прислушался к звукам из соседней комнаты.
— М-да, похоже, они там перешли ко второму акту марлезонского балета, — прокомментировал он. — Самое время сваливать. Только осторожно, там ступеньки скользкие. Прадед Акакий один раз навернулся и сломал ногу. Говорят, потом три дня лежал и ругал слизней. Полетели, пылеедка? Вж-ж-ж-ж-ж…
Расставив руки в стороны, он шагнул в темный проход.
— Значит, это твой план «Б»? — я с сомнением заглянул в зияющую черноту прохода. — Узко, темно. И пахнет так, будто здесь недавно скончался очень старый и очень одинокий носок.
Тимур пожал плечами с видом заправского экскурсовода по преисподней.
— Прадедушка Акакий был человеком практичным, хоть и с легким… прибабахом, — пояснил он. — Ему не нужны были бархатные портьеры и хрустальные люстры. Главное — функциональность. И подальше от налоговых инспекторов…
Он щелкнул пальцами, и в его руке вспыхнул небольшой огонек.
Я кивнул. Выбора особо не было. Звуки из графских покоев становились все более… оперными. Не хотелось ждать антракта.
— Ладно, веди, Сусанин недоделанный, — проворчал я, первым шагнув в пыльный проем. — Но если тут окажутся разумные слизни, я за себя не отвечаю.
Мы двинулись по узкому, извилистому туннелю. Стены были сложены из грубого камня, местами покрытого склизкой плесенью. Под ногами хлюпала вода, а с потолка то и дело капало, заставляя вздрагивать. Воздух был тяжелым, спертым, пахнущим сырой землей и вековой пылью. Это был настоящий театр теней и отсыревших надежд.
— Неплохо тут у вас, — заметил я, стараясь не задевать плечами шершавые стены. — Уютненько. Только пауков не хватает для полного комплекта. И, может, пары-тройки скелетов предыдущих «гостей».
— Пауки есть, — заверил Тимур, указывая на огромную паутину в углу, в которой что-то подозрительно шевелилось. — А скелеты… прадед был аккуратистом. Всегда убирал за собой. Ну, почти всегда.
Алиса материализовалась рядом, брезгливо осматривая окружающую обстановку.
«Какая прелесть, — прокомментировала она, стараясь не касаться стен своей голографической проекцией. — Сеня, если ты здесь подцепишь какую-нибудь доисторическую плесень, я лично проведу полную дезинфекцию твоего организма. Огнем. Изнутри. А потом ещё раз, чтобы наверняка».
«Спасибо, дорогая, ты как всегда очень заботлива», — мысленно ответил я, отмахиваясь от очередной свисающей паутины.