Барс отвел взгляд, словно пытаясь найти правильные слова. Его обычная невозмутимость куда-то испарилась, уступив место мрачной сосредоточенности.
— Особенно её, — Барс кивнул, и его голос стал тише. — Знаешь, что меня больше всего беспокоит, Хирург? Когда она дерется, создается впечатление, что она не просто побеждает. Она… наслаждается. Но не победой, нет. И не болью противника. А чем-то другим.
Я нахмурился, пытаясь представить, что может быть хуже наслаждения чужими страданиями.
— Чем же? Унижением? Страхом? Что еще может быть в меню у такой милой сударыни?
— Это словно… игра… или эксперимент, — Барс наконец посмотрел мне в глаза, и в его взгляде я увидел тревогу. — Будто она не дерется, а… тестирует. Пределы прочности, болевой порог, психологическую устойчивость. Каждый её удар — это не просто удар. Это вопрос. «А что, если вот так?», «А выдержишь ли это?». Она словно собирает данные. С хирургической точностью, кстати.
Он криво усмехнулся.
— Я видел бой, где она сломала парню руку. Не просто сломала. А тремя быстрыми, выверенными движениями — в плече, локте и запястье. Как будто по учебнику анатомии. А потом просто стояла и наблюдала, как он орет. И в ее глазах не было ни злости, ни радости. Только… интерес. Чистый, холодный, исследовательский интерес.
От его слов по спине пробежал холодок. Это звучало куда хуже, чем обычная жестокость.
— Собирает данные, говоришь? Для чего? — прищурился я.
— Если бы я знал… — Барс покачал головой. — Но это пугает куда больше, чем любой берсерк на стимуляторах. Тот хотя бы понятен. А она… она загадка. И мне не хочется становиться экспонатом в ее коллекции.
Ехидный цифровой голос прозвучал у меня в голове:
«Опаньки! Кажется, у нашей Морозовой появилась конкурентка по части нездорового научного любопытства! Только эта, в отличие от профессора, не будет тебя соблазнять тортиком перед тем, как разобрать на запчасти. Сразу к плотному интиму перейдет».
Барс растворился в толпе, оставив меня наедине с растущим ощущением, что этот вечер только начинается. И не факт, что всех нас хватит до его окончания.
Я снова прислушался к разговору двух девиц. Аргента изучала Беллу с научным интересом энтомолога. Словно нашла особо редкий экземпляр жука.
— Скажи, дорогая, — голос Аргенты звучал обманчиво мягко, — а ты давно занимаешься… стримингом?
— Ой, да уже года три как! — Белла радостно захлопала ресницами, от которых, казалось, поднимался легкий ветерок. — Начинала с кулинарных роликов. Но потом поняла, что мои подписчики больше интересуются не тем, что я готовлю, а тем, как я выгляжу во время готовки. Так что теперь я просто выгляжу красиво, а готовку оставила поварам.
— Мудрое решение, — Аргента слегка наклонила голову. — А скажи, тебе не кажется странным, что организаторы пригласили тебя на такой… серьезный турнир? Ведь твоя аудитория вряд ли пересекается с любителями кровавых зрелищ.
Белла на мгновение задумалась, и я заметил, как в ее глазах мелькнуло что-то… похожее на интеллект? Но тут же это выражение исчезло, сменившись привычной пустотой.
— А знаешь, я об этом даже не думала! — она беззаботно рассмеялась. — Мне просто сказали, что это отличная возможность для саморекламы. А я всегда говорю: если есть камеры и зрители, Белла Бомшелл там будет! Главное ведь не победить, а красиво проиграть, правда? Ой, то есть поучаствовать!
«Сеня, — прошептала Алиса, — Аргента явно проверяет Беллу на вшивость, а та играет роль идеальной блондинки настолько старательно, что это уже подозрительно».
— Знаешь, а ты мне нравишься, — неожиданно заявила Аргента. — В тебе есть что-то… подлинное.
— Ой, спасибо! — Белла просто светилась от удовольствия. — А ты знаешь, мне тоже нравятся серьезные девочки! Такие… мистериозные. Правда, я никогда не понимаю, о чем вы думаете. У меня в голове обычно играет музыка, а думать под музыку очень сложно.
— А что за музыка? — с любопытством спросила Аргента.
— Ну, обычно что-нибудь попсовое и веселое! — Белла засмеялась. — А у тебя что играет?
— Реквием, — холодно ответила Аргента. — Преимущественно чужой.
Белла на секунду растерялась. Кажется, вспоминала, что такое реквием. Но быстро взяла себя в руки:
— Ой, как остро! А это танцевальное?
«Господи, — мысленно простонал я, — либо она действительно настолько тупа, либо это лучшая актерская игра, которую я когда-либо видел».
«Сеня, у меня есть теория: возможно, Белла настолько умна, что прикидывается дурочкой, чтобы все недооценивали ее интеллект, — начала рассуждать Алиса. — Или настолько глупа, что случайно прикидывается умной, прикидываясь дурочкой. Мой процессор начинает дымиться от такой логики».