Внезапно над ареной замигали прожекторы, и толпа начала стихать. Циклоп, сверкая своей золотой улыбкой, вышел в центр арены с микрофоном в руке.
— Судари и сударыни! И все остальные, у кого в карманах денег больше, чем здравого смысла! — его голос прокатился по залу, как гром. — Сегодня у нас особенный вечер! Потому что сегодня в наших VIP-ложах отдыхают те, кто в этом городе решает всё! От курса валют до продолжительности вашей жизни! Так что ведите себя хорошо, аплодируйте громко и делайте ставки! Возможно, это ваш последний шанс разбогатеть… или просто остаться в живых!
Толпа заулюлюкала от предвкушения.
— Встречайте наших почетных гостей, спонсоров и судей! Людей, чье слово в наших краях весит больше, чем мнение мэра, губернатора и, возможно, самого императора! — Циклоп театрально поднял руку. — Смотрящие!
Зал взорвался аплодисментами и криками.
— И первый из них, человек-легенда, покровитель искусств и… хм… различных видов спорта, — Циклоп хитро прищурился, — владелец этого прекрасного заведения — Дядя Герман!
Одна из верхних лож вспыхнула ярким светом. Я увидел фигуру, которая больше напоминала живую осадную машину, чем человека. Дядя Герман восседал в кресле, которое, казалось, трещало под его весом. Его лысая голова сверкала, как отполированный снаряд, а шея полностью отсутствовала. В одной руке он держал сигару размером с небольшую дубинку, из которой поднимались густые клубы дыма.
По бокам от него в эффектных позах стояли несколько девушек в вечерних платьях. Настолько ярких и откровенных, что на их фоне даже Белла Бомшелл казалась монашкой.
Толпа взревела от восторга. Кто-то свистел, кто-то выкрикивал приветствия, кто-то просто орал во всю мочь.
Дядя Герман неспешно затянулся сигарой. Выпустил внушительное облако дыма и небрежно махнул рукой. Этот жест был настолько ленивым и пренебрежительным, будто он дарует толпе величайшую милость — просто тем, что обратил на нее внимание.
— Дядя! Дядя! — скандировала толпа. — Дядя!
Одна из девушек рядом с Германом что-то шепнула ему на ухо. И его губы растянулись в ухмылке, которая была одновременно добродушной и хищной — как у сытого крокодила. Который пока не планирует никого есть, но держит эту возможность в резерве.
— Дядя Герман всегда был душой компании! — прокричал Циклоп, дождавшись, пока стихнет шум. — И сегодня он лично будет наблюдать за тем, как лучшие бойцы развлекают публику! А может быть, и сам примет участие в… обсуждении спорных вопросов!
Толпа снова взревела. Дядя Герман был не просто владельцем клуба, а настоящей знаменитостью. Причем такой, с которой лучше не спорить.
Дядя Герман снова затянулся сигарой и кивнул Циклопу — мол, продолжай шоу. Его девицы захихикали и о чем-то зашушукались меж собой, периодически показывая на арену.
— Но это еще не все! — продолжил Циклоп. — У нас есть и другие почетные гости… Поприветствуем Королеву Ночи, Мадам Розэ! Повелительницу сладких грез и самых пикантных фантазий Нижних Кварталов!
Вторая вип-ложа озарилась розовым светом. В центре, на бархатном диване, восседала высокая привлекательная женщина лет сорока. Ее платье, если это можно было так назвать, представляло собой хитросплетение полупрозрачных тканей и золотых цепочек. Но главным украшением Мадам Розэ была ее грудь. Два этих… стратегических объекта… были настолько монументальны, что я невольно задумался о законах гравитации.
Сзади Мадам Розэ, с каменными лицами и напряженными бицепсами, стояли два полуголых качка. Их мощные руки были деликатно подложены под… ну, вы поняли. Живая система поддержки бюста. Парни выглядели так, будто держат на весу пару мешков с цементом. И, судя по их лицам, цемент был очень тяжелый.
«Сеня, я сейчас рассчитаю предел прочности этих бицепсов, — заинтересованно произнесла Алиса. — Кажется, эти ребята выполняют работу, с которой не справились бы даже инженерные опоры моста. Надеюсь, им хотя бы доплачивают за вредность и риск получить грыжу».
Мадам Розэ лениво помахала ручкой, украшенной таким количеством колец, что хватило бы на выкуп небольшой африканской страны. Толпа снова взревела, особенно мужская ее часть.
— Третий наш сегодняшний судья, — Циклоп перешел к следующей ложе, — прибыл к нам издалека! Мудрый, как тысячелетний дракон, и опасный, как стая голодных кобр! Встречайте — Лорд Шен из Восточных Пустошей!
Свет осветил третью ложу. Там, в позе лотоса, на шелковых подушках сидел человек с длинными седыми волосами, заплетенными в сложную косу. На нем был дорогой халат, расшитый золотыми драконами. Лицо его было спокойным, почти безмятежным, но в узких, чуть раскосых глазах таилась вековая мудрость. И такая же вековая хитрость.