— Так значит, — протянул я, чувствуя, как на моем лице расплывается идиотская улыбка. — Чтобы победить могучий боевой ИИ Первой Эпохи… мне нужно просто… быть голым?
«Ну получается так… хотя я все ещё не понимаю, почему она не смогла разрезать твоё тело…»
— Может, она изначально планировала меня просто раздеть? Кто громче всех кричит про мораль, тот в глубине души на самом деле сам еще тот… бака-хентай…
«Что-то я в этом очень сомневаюсь… Скорее, тебя снова спас Барьер Отрицания. От воздушных слэшей он не поможет, но от поля в виде катаны… почему бы и нет? Это ж его прямая специализация».
«Мою одежду он не сохранил…»
«Ну, на одежду его „отрицания“, видимо, не хватило. Да и наш розовый самурай не пальцем деланный…»
Я уже хотел подобрать с пола жалкие остатки своего костюма, как услышал едва различимый, странный звук. Тихий, монотонный электронный бит. Будто крошечный восьмибитный барабанчик отбивал где-то совсем рядом, в такт моему бешено колотящемуся сердцу.
Я замер, прислушиваясь. Источник звука был… непонятно где. Словно он звучал прямо у меня в голове. Или… С ужасом я понял, что звук исходит откуда-то… снизу.
Я опустил взгляд.
В воздухе висела, прикрывая мои, несомненно, героических причиндалы… кривоватая, мерцающая пиксельная мозаика. Она была похожа на продукт труда очень пьяного и очень ленивого монтажера дешевого ток-шоу. Которому поручили скрыть что-то непристойное, но он перепутал кнопки. И включил фильтр «дискотека 80-х». И этот тихий, назойливый восьмибитный звук исходил прямо от нее.
Мозаика жила своей собственной, загадочной жизнью. Она подрагивала, переливалась тусклыми квадратиками. И, кажется, с небольшим запозданием пыталась следовать за моими малейшими движениями, создавая какой-то совершенно сюрреалистический эффект.
«Оу-у-у-у… — протянула Алиса в моей голове. — Чую остаточную сигнатуру нашей Юки-Покромсайки… Кажется, перед своим отключением она решила сделать наш мир чуточку… цензурнее?»
Блондинка, все еще сидевшая на полу, наконец-то обрела дар речи. Она моргнула раз, другой, а потом ее взгляд сфокусировался на пиксельном безобразии. Её лицо вытянулось, а брови поползли на лоб, угрожая скрыться где-то в прическе.
— Ого… — выдохнула она. В ее голосе звучало не осуждение, а скорее… чистое, незамутненное любопытство. — Это… это часть твоего костюма? Какая… инновационная защита. Световая? И… музыкальная?
Я открыл было рот, чтобы что-то ответить. Но понял, что любые слова будут лишними. Объяснить ей, что это плод воображения смутившегося боевого ИИ, было бы слишком сложно. И слишком долго.
«Алиса, — простонал я мысленно. — Убери это. Побыстрее. Пока она не спросила, где у меня кнопка регулировки громкости».
«Минуточку, босс, уже пытаюсь, — деловито ответила Алиса. Ее голограмма возникла прямо перед моим носом, или точнее, перед мозаикой. И начала что-то сосредоточенно „колдовать“ пальцами. — Так, сейчас мы этот… протокол принудительной цензуры… немного подправим…»
Я ждал. Блондинка ждала. Даже таракан, вылезший из-за плинтуса, кажется, ждал, затаив дыхание. Мозаика в ответ на манипуляции Алисы лишь пару раз недовольно мигнула. И продолжила свое существование, отбивая свой восьмибитный ритм.
«Не-а, не выходит», — со вздохом констатировала Алиса, отступая.
«Что значит „не выходит“⁈» — возмутился я.
«Сеня, я не могу! — ее голос был полон искреннего изумления. — У этой анимешной психопатки файрвол на цензуру прочнее, чем щит у графа Кайлова! Это какой-то… протокол родительского контроля, доведенный до абсолютного абсурда! Чтобы его взломать, мне нужен суперкомпьютер, неделя времени и ведро крепкого цифрового кофе! А у нас нет ни того, ни другого, ни третьего!»
Я с тоской посмотрел на свои ноги, прикрытые лишь развевающимися остатками костюма и пикселями.
'Что, великий ИИ вся галактики не может справиться с примитивной анимешной защитой? — не удержался я от подколки.
Алиса надула виртуальные губки и скрестила руки на груди, изображая вселенскую обиду.
«Эй! Это тебе не примитивная защита! Это какой-то… цифровой парадокс!» — возмутилась она. — «Чтобы взломать протокол „родительского контроля“, мне нужно применить „взрослые“ методы взлома. Но система блокирует любые „взрослые“ действия! Это порочный круг цифрового целомудрия!»
«Думал, ты хотя бы „черный квадрат“ Малевича нарисуешь, это было бы стильнее. А так… будто я сбежал из компьютерной игры для пенсионеров».
Алиса фыркнула и демонстративно закатила глаза.