— Ой, Аргента, дорогуша! — прощебетала она, делая шаг вперед и с любопытством разглядывая напряженную сцену. — Какой у тебя… жесткий метод ведения переговоров! Это новый тренд? Так агрессивно просить о коллаборации? Мои подписчики бы обалдели! За такой контент донатят тысячами! Только, может, сначала чаю выпьем? А то мальчик сейчас в обморок упадет, и весь эффект пропадет.
Аргента медленно повернула голову в ее сторону. Даже сквозь серебряную маску чувствовался ее взгляд, полный холодного недоумения. Кажется, к такому повороту событий ее жизнь не готовила.
Стримерша, не замечая ледяного молчания, продолжала свою тираду. Она достала из крошечной сумочки помаду и начала подкрашивать губы.
— Кстати, я оценила твой прыжок, дорогуша. Очень эффектно. Почти как мой «Падение Богини», но без трагизма. Нам надо будет это обсудить… Может, запустим свою линию боевой косметики? «Аргановое масло и Аргента» — звучит же! Водостойкая тушь, выдерживающая апокалипсис… и слезы бывших!
Аргента не стала больше слушать. Она просто подняла руку в серебряной перчатке. Ее модулированный голос прозвучал тихо, но от него повеяло арктическим холодом.
— Твой эфир окончен. Пора на профилактику.
Это не было физической атакой. Просто слово. Но Белла вдруг замерла с открытым ртом. Ее ярко накрашенные губы так и застыли в удивлении. Глаза, до этого полные веселья, остекленели, потеряли фокус. Она тихо вздохнула. Затем медленно, почти грациозно начала оседать на грязный бетонный пол, словно кукла, у которой перерезали нитки.
Витек и девушки в ужасе отшатнулись.
— Она… она ее убила? — прошептала Шпилька, прижимая руку ко рту.
Барс шагнул вперед. Он прикрыл Витька своим телом. Его лицо оставалось спокойным, но мышцы напряглись.
— Чего ты хочешь? — его голос был ровным и твердым. Голосом человека, который не боится смерти.
Аргента посмотрела на него почти с уважением: этот человек был вырезан из другого, более прочного материала, чем все остальные в этом гадюшнике.
— Ты не из их стаи, Барс. Я это вижу. Уйди с дороги… и живи спокойно дальше. Я не хочу причинять вред солдату.
Барс криво усмехнулся.
— Я не выбираю стаю. Я плачу долги. Он спас мою шкуру. Теперь моя очередь.
— Очень благородно. И достойно уважения, — констатировала Аргента. — Но твоя верность достойна лучшего применения.
Она рванулась вперед, превратившись в стремительное размытое пятно. Барс успел среагировать. Вокруг него вспыхнул силовой щит, блокируя первую атаку. Раздался глухой, гулкий звук. Но Аргента не отступила. Она нанесла серию коротких, почти невесомых ударов по его защите. Не пытаясь пробить, а ища слабое место, точку напряжения.
— Ты храбрый солдат, Барс. Жаль, что твою верность вложили не в то дело. Ты не заслуживаешь участия в этом фарсе.
Ее пальцы в серебряной перчатке нашли то, что искали. Короткий, точный тычок в едва заметную вибрацию на его покрове. Силовой щит, до этого казавшийся непробиваемым, замерцал и погас, как перегоревшая лампочка. Прежде чем Барс успел восстановить защиту, она нанесла еще один удар. В точку на шее, под ухом. Он замер. Его глаза удивленно расширились. Затем он тяжело рухнул на колени, а после — лицом на бетонный пол.
Лиса и Шпилька не растерялись. Страх в их глазах сменился звериной яростью. Они обе, профессиональные соблазнительницы, шагнули вперед и… синхронно атаковали с двух сторон. Лиса с пронзительным визгом бросила в Аргенту свою дорогую сумочку, как гранату. Шпилька, воспользовавшись заминкой, уже была рядом, ее острый, как стилет, каблук целился в висок серебряной воительницы. Их движения были быстрыми, отточенными, как у уличных хищниц.
Аргента лишь презрительно фыркнула. Она легко отбила летящую сумочку. Затем, вместо того чтобы уворачиваться, сделала шаг вперед. Она перехватила ногу Шпильки, развернула ее и с силой толкнула. Шпилька, потеряв равновесие, врезалась прямо в Лису, которая как раз заходила для атаки.
Два коротких, почти небрежных движения руками. Две головы с глухим, тошнотворным стуком столкнулись друг с другом. Девушки, издав тихий стон, мешками рухнули на пол рядом с телом Барса, образовав очень дорогую и очень бессознательную кучу-малу.
— Даже у паразитов есть когти. Жаль, что это все, что у вас есть. Хороши лишь для того, чтобы царапать мебель.
Остался только Витек. Он стоял один посреди склада, заваленного наподвижными телами. Его малиновый пиджак в багровом свете аварийных ламп казался пропитанным кровью. Ужас в его глазах боролся с отчаянием. Он развернулся и бросился бежать вглубь склада, спотыкаясь о разбросанные ящики и выкрикивая что-то нечленораздельное.