Увидев меня, Кира замерла. На секунду. А потом бросилась мне на шею.
— Сеня!
Она вцепилась в меня так, будто боялась, что я сейчас растворюсь в воздухе. Я чувствовал, как ее тело сотрясает мелкая дрожь. Она уткнулась лицом мне в плечо, и я ощутил, как моя старая футболка намокает от ее слез.
— Ты живой… живой… — шептала она, и каждое слово было похоже на всхлип.
Я неловко обнял ее в ответ, гладя по волосам. Внутри боролись два чувства. Огромная, теплая волна нежности к этой девушке. И ледяной, колючий страх. Страх за нее. За то, что мое присутствие рядом могло ее погубить.
Она отстранилась. Ее заплаканные глаза внимательно изучали мое лицо. Потом она ткнула меня кулаком в грудь. Несильно, но с чувством.
— Идиот! — выкрикнула она сквозь слезы. — Где ты был⁈ Я думала, я с ума сойду! Я… я…
Она снова уткнулась мне в грудь, ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Я просто стоял, гладил ее по спине и позволял ей плакать. И почему-то в этот момент чувствовал себя последним засранцем…
Вот как женщины это делают? Что за ментальное воздействие, против которого нет защиты?
Наконец, она немного успокоилась. Вытерла слезы рукавом. И вдруг замерла. Ее нос чуть дернулся, как у кошки, почуявшей что-то странное. Она принюхалась.
— Сеня… — ее голос стал подозрительным. — А чем от тебя пахнет?
Я похолодел. Персики. Этот проклятый, элитный, аристократический запах персиков. Он въелся в мою кожу, в мои волосы.
— Э-э-э… — мозг лихорадочно искал правдоподобное объяснение. — Это… шампунь. Новый. Сосед подарил. Сказал, для мужественных альфа-самцов. С экстрактом… горных персиков.
Кира недоверчиво прищурилась. Она снова принюхалась, на этот раз ближе, у самой шеи.
— Странный шампунь, — протянула она. — Больше на женские духи похоже. Очень дорогие.
— Да какие духи, ты чего…
Она отступила на шаг, ее взгляд стал… подозревающим. Вся ее мягкость испарилась, уступая место стальной решимости члена студсовета, который собирается устроить допрос с пристрастием.
— Рассказывай.
— Что рассказывать? — я попытался включить дурака.
— Все! — она ткнула в меня пальцем. — Где ты пропадал три дня? Почему твой друг… Витек?.. со сломанным носом звонит мне и говорит, что ты «задержишься»? Почему вся Академия опять стоит на ушах из-за журналистов, которые ищут тебя? И почему от тебя пахнет так, будто ты ночевал в парфюмерном магазине⁈
Она говорила быстро, чеканя каждое слово. Я смотрел в ее глаза, полные тревоги и праведного гнева, и понимал, что не могу ей ничего рассказать. Не мог сказать: «Знаешь, милая, я тут случайно стал носителем древнего психопата, поучаствовал в подпольном турнире, украл наноботов Первой Эпохи, спровоцировал войну двух мафиозных кланов и подрался с тремя богами нашего мира. А потом меня похитила княгиня-аристократка, отмыла персиковым шампунем и накормила трюфелями. Как прошел твой день?».
— Кира, это… сложно, — я покачал головой. — Я не могу сейчас говорить.
— Не можешь? Или не хочешь? — ее голос стал ледяным. — Сеня, я не идиотка. Я видела, что творилось в городе той ночью. Я видела этот черный столб. Я слышала эту музыку. И я знаю, что ты был там. Я это чувствую.
Она подошла ко мне вплотную, заглядывая прямо в душу.
— Я просто хочу знать правду. Какой бы она ни была. Я заслуживаю этого.
Я молчал. Что я мог ей сказать?
Она тяжело вздохнула, ее плечи опустились.
— Хорошо, — тихо произнесла она. — Не хочешь говорить — не надо. Но я не уйду, пока не буду уверена, что с тобой все в порядке.
Она решительно прошла в комнату и села на мою кровать. Скрестила руки на груди. Вся ее поза говорила: «Я отсюда никуда не денусь».
Я мысленно простонал. Это было хуже, чем допрос у Вольской. Нужно было что-то придумать. Что-то, что отвлечет ее. Хотя бы на минуту.
И тут мой взгляд упал на стол Серёги. Среди гор мусора, пустых банок из-под энергетиков и каких-то непонятных микросхем, лежал он. Его новый проект. Небольшой, криво спаянный дрон в форме… кота. С приделанными к нему маленькими пропеллерами.
Идея родилась мгновенно. Абсурдная, идиотская, но единственная, что пришла в голову.
— Кира, смотри! — я указал на стол с самым восторженным видом, на какой был способен. — Летающий кот! Кажется, Серёга все-таки изобрел вечный двигатель на кошачьей мяте!
Кира недоуменно повернула голову. Ее взгляд, полный скепсиса, остановился на уродливом творении моего соседа.
— Что за…
Этой секунды мне хватило.
Я бесшумно, как тень, выскользнул из комнаты. Прикрыл за собой дверь, стараясь не издать ни звука. И рванул по коридору, не разбирая дороги. Я слышал за спиной ее удивленный, а потом гневный крик: