– Я начала заниматься прошлой осенью, еще когда в школе училась. Говорят, что осенью связь с прототипом самая сильная. А самая слабая – весной. Поэтому, наверное, тебя и не стали учить сразу, когда нашли. Бессмысленно. Тебя ведь нашли весной? Или летом?
– Весной.
– Ну, вот.
– А как тебя… ну, нашли?
– На подготовительных курсах. Я на ВМК готовилась. У меня там проект был один, мне сказали, что надо будет его презентовать перед преподавателями оттуда, но оказалось, что это пришла на меня посмотреть Никонова, здешний профессор, Ольга Михайловна. Она мой проект раньше видела – сказала, я использовала в нем какие-то паттерны из Протолана. Неосознанно, конечно же…
– И ты сразу согласилась здесь учиться?
– Ну, конечно. Это же круто. Ты ведь тоже это видишь, раз согласился.
– Я уже не знаю…
– Не сдавайся. И не смей раскисать. У тебя все получится, если будешь стараться. Давай сейчас еще раз…
В этот момент дверь скрипнула, и класс заглянул Стравинский.
– Оу, я не помешал? – спросил он, увидев Диану с Кириллом вдвоем. – У вас тут все так романтично.
– Да какое там! – Диана расплылась в улыбке и махнула рукой. – Вот, внеклассная активность. Надо помочь человеку найти себя.
– Чтобы себя потерять, надо себя иметь, – наставительно произнес Стравинский. – Бросай это дело. Человек или сам выплывет, или утонет. У нас здесь только так.
– Так меня Ольга Михайловна попросила, – растерянно произнесла Диана.
– Ольгу Михайловну, конечно, расстраивать нельзя, но сейчас на Арене будет бой Макса с Воиновым. Ты такого еще не видела, я тебе обещаю. Это Годзилла против Кинг-Конга. Поединок за чемпионский пояс, если бы этот пояс у нас тут был. Я специально искал тебя, пойдем-пойдем, сейчас начнется.
Диана машинально встала из-за парты и застыла, будто не в силах сделать выбор.
– Слушай, ты тут сам позанимаешься? – спросила она смущенно. – Делай, как я учила. Глубокий вдох, успокаиваешь сердце. Потом в самом Лабиринте не бегай и не дергайся, следи за тем, что чувствует тело. Это очень важно. Тело – твой компас. Только много не занимайся, еще пару раз и достаточно. И это… не говори, что я раньше ушла, ладно?
– Конечно, – ответил Кирилл. – Какой вопрос.
– Ну, ладно, – она неуверенно улыбнулась. – Тогда пока, завтра на лекции увидимся.
– Бывай, ихтиандр! – Стравинский помахал ему рукой. – Удачно тебе вынырнуть!
Они вышли, причем Стравинский легонько коснулся при этом ее плеча, а Кирилл остался в классе один. Он уныло взглянул на прозрачный шарик. Ему захотелось со всей силы запустить им в стену. Нет, ну, какого черта?! Какое уж тут «глубокий вдох, успокой сердце». Он чувствовал, что, оказавшись в опостылевшем Лабиринте, начнет там просто все крушить. Там нечего крушить? Тогда начнет биться головой о стену.
Хотя, чего он, собственно, ожидал? Что она будет безмерно впечатлена и падет в его объятья оттого, что он… нихрена не умеет? Надо смотреть на вещи реалистично: не для него эта роза расцвела. А если так, то надо просто в самом деле успокоиться и попробовать еще раз.
Нет, не так, а на самом деле успокоиться! Успокоиться, я сказал!
Во-от.
“lab start”
Глава 7
Так дальше и пошло. Раз в два-три дня они приходили в тренажерку, и там все повторялось. Кирилл пытался найти спецсимвол, Диана без особого энтузиазма следила за его попытками, давала советы, они не помогали. Время от времени он даже что-нибудь находил, но системы в этом никакой не было. Один раз зажглась надпись, но никакой гарантии, что завтра это удастся снова.
Таким же образом шли дела и остальных членов клуба неудачников. Роман, казалось, начал опускать руки, а Кирилл все больше проникался скепсисом к его педагогическим талантам.
Каким же было его удивление, когда однажды вечером он подслушал на общажной кухне разговор двоих четверокурсников, из которого следовало, что Роман «очень крутой» и «делает просто невероятные вещи». Кирилл стал расспрашивать их и узнал, что они под руководством Романа делают проект, предполагающий выход за пределы Глобальной капсулы и сулящий какие-то потрясающие результаты.