– Казаков, не отставай! Давай, я вижу, что ты можешь! Нечего мне тут умирающего лебедя изображать, здесь не Большой театр!
– Нечаева, давай, марш-марш! Хочешь похудеть, спроси меня, как!
– В темпе, в темпе! Раз-два-раз-два!
Холодный воздух врывался в легкие. Кирилл бежал и думал о том, что, может быть, ну это все нахрен? Пойти сейчас в учебную часть, взять синюю таблетку и отправиться учиться в нормальный универ, где не нужно рисковать жизнью на непонятных заданиях, где успехи в учебе зависят только от твоего старания, и где физкультура – простая формальность.
А еще там не будет Дианы Стрельниковой. Последнее занятие с ней началось с фразы «Ну, привет, горе ты мое», от которой Кирилл с такой силой сжал столешницу, что, казалось, едва не выломал из нее угол. Это было чертовски унизительно – осознавать, что ей неприятно возиться вместо законного отдыха с недотепистым однокурсником. Как будто он был в этом виноват!
Кирилл отлично учился в школе и всегда немного презирал тех, кому нужны какие-то дополнительные занятия, чтобы освоить обычную программу. То, что происходило с ним сейчас, казалось ему глубоко нечестным. Еще и физкультура эта гребанная, чтоб ее…
Когда пытка закончилась и группа, тяжело дыша и обливаясь потом, стояла в шеренге напротив крыльца
– Значит, так, – произнес он. – Мне тут сказали, что начинающая группа слишком надолго застряла без прогресса. Мое мнение, что это Роман вас разбаловал. До него, между прочим, куратором «начинашек» был я. Можете спросить у старшекурсников, каково это было. Короче, если он не справляется, я применю свои методы, они обычно работают, в отличие от. Завтра в семь ноль-ноль начинающая группа в полном составе должна стоять вот здесь, отсюда нас заберет шаттл, и мы поедем на полевое занятие. Опоздание карается расстрелом. Вопросы есть?
– Какого рода полевое занятие? – спросил Артем.
– Практика, товарищ студент. Настоящая практика, а не весь этот детский сад. Вы все к январю должны быть готовы решать настоящие практические задачи, от нас этого Фонд требует. А вы тут все, пока что болтаетесь, как цветок в проруби: ни синюю таблетку не берете, ни результатов нормальных не показываете. Это все закончится очень плохо, если мы с вами не достигнем прогресса. Но мы с вами его достигнем, даже и не сомневайтесь.
На этом он всех отпустил.
***
Наутро вся группа «начинашек» действительно толпилась на крыльце учебного корпуса, ожидая «шаттла». Вместе с ними чуть в сторонке курил незнакомый Кириллу парень с четвертого курса.
Небо было затянуто плотным ковром туч, моросил мелкий противный дождь, было холодно, мокро и сонно. Соня, казалось, отчаянно мерзла, несмотря на надетую плотную черную куртку. Артем то и дело нервно протирал очки и что-то проверял в проверял в планшете, то и дело меняя вкладки: то открывая редактор с кодом, то мануал.
– Хватит рыться в компьютере, товарищ студент, – сказал подошедший к нему сзади Михалыч, хлопнув его по плечу. – Перед смертью не надышишься. Да, к тому же, у нас и не экзамен еще. Так, пикник, можно сказать.
Минуту спустя подъехал автобус, и все загрузились в него, впереди устроились Михалыч с четверокурсником, за ними сидели Кирилл с Соней, позади них устроились Артем с Шифером.
Автобус тронулся, и вскоре выскочил за пределы институтской капсулы: Кириллу показалось, что он слышал, как «шаттл» пронзил ее с тихим звенящим звуком, словно проехал сквозь завесу из ниток со стеклянными шариками.
– Если прямо сейчас на ходу выпрыгнуть, наверное, можно сбежать и сохранить память, – проговорил шепотом Артем, нагнувшись к ним. Кирилл пожал плечами.
– Я боюсь, – прошептала Соня, чуть-чуть прижавшись к нему. – Что это все значит, куда нас везут?
– Не волнуйся, – Кирилл легонько сжал ее пальцы, оказавшиеся ледяными. – Ты так трясешься, будто нас везут на съеденье. Ничего там не будет. Просто какая-то очередная безумная идея Михалыча, вот и все. Он хоть и садист, конечно, убивать нас не будет.
Минут через пятнадцать автобус съехал на обочину и остановился, казалось, прямо посреди ничего. Дождь к этому времени уже перестал, но в любой момент готов был начаться снова.
– Так, – провозгласил Михалыч, когда двери автобуса со скрипом открылись. – Мальчики налево, девочки направо. Шучу, все направо, за мной.