-Аж на душе полегчало. – поделился я впечатлениями с расчлененными заживо демонами. 21 Патрон Рока отправился в боковой карман Куртки Безумного Макса, а я, встряхнув от ошметков мозгов трехствольный обрез, отправился на поиски главного злодея. Однако немного замешкался, потому что обнаружил в комнате кое-что такое, чего здесь при любых других обстоятельствах явно не должно было находиться.
У двери процедурного кабинета над порогом парил красный рогатый череп. Переборов дикое желание его застрелить, я внимательно осмотрел подозрительную находку.
Череп Кровавого Рока – само средоточие ярости. После использования на 66 секунд Палач Рока становится аватаром самой Неизбежности:
-Мощь кровавых ударов возрастает в 6 раз.
-Кровавые удары перестают потреблять ненависть.
-Мгновенно восстанавливает 66% здоровья.
-На 66 секунд блокирует доступ ко всему арсеналу Палача Рока.
-На 66 секунд снимает все физические ограничители с тела Палача Рока, позволяя ему далеко зайти за предел физических возможностей.
-На 66 секунд скорость реакции Палача Рока возрастает в 66 раз.
О как. Может, еще и в инвентарь уберется как пушка?
-Вот же срань, реально убрался в инвентарь! – восхитился я, и, более не мешкая, открыл с ноги дверь. Коридор главного корпуса тут же встретил меня злобным рычанием и крайне позитивно настроенными многоголосыми возгласами, довольно быстро потонувшими в грохоте выстрелов трех крупнокалиберных стволов.
Эх, как же здорово оказаться в родной стихии неиссякаемого смертоубийства ненавистных форм разумной жизни...
5 минут инфернального геноцида пронеслась незаметно. Легко? О да. Рояли и имбалансный класс? Я предпочитаю называть это «роковым стечением обстоятельств», «личными качествами», «маниакальным отстаиванием традиционных ценностей». Ну и «немножко удачей».
Совсем «немножко».
Вскоре мерзкий коридор с его уделанными кишками потолком, стенами и полом заметно опустел. Не считая меня и гор менее живых рогатых друзей в нем никого не осталось. Но, как говаривал Гоинз, «главное не унывать». Поэтому я не стал предаваться пессимизму. Извлек из кармана пачку сигарет с обломанными фильтрами и закурил. Хорошенько затянулся и отправился к единственной закрытой и просто уцелевшей двери долбанного как-я-сука-его-ненавижу коридора. Дверь та вела в большой просторный зал отдыха клиентов сего прекрасного лечебного заведения.
Исходя из моих наблюдений, это было единственное помещение, где пациенты психушки чувствовали себя более-менее свободно. Это... Была некая область пространства, в которой ее жители культурно и крайне увлекательно коротали время в перерывах между беспощадными и настолько же в целом бесполезными процедурами, пожиранием всякого фармацевтического труднопроизносимого говна и экскурсиями по крайне подозрительным комнатам, оббитым зеленым поролоном. Ведь именно здесь, и только здесь клиенты Центрального психического диспансера города Балтимор раскрывали в себе подлинный творческий потенциал, становясь ахуенными деятелями культуры. Например, гуру абстракционизма в области изобразительного искусства. Конечно, любой относительно вменяемый человек при ознакомлениями с местными художественными шедеврами обескураженно проблеет нечто вроде «нахуя день за днем рисовать идеально ровные разноцветные квадраты?!», чем, разумеется, лишний раз подтвердит, что он – неотесанное и крайне ограниченное вплане духовного развития быдло, ибо суть абстрактного психбольничного искусства непостижима, она простирается за гранью... вообще всего.
Короче, хуй поймешь этих психов.
Я навел обрез на створчатую деревянную дверь. Бах, бах! Вопреки ожиданиям, шкала ненависти не подросла, засвидетельствовав факт раскрытия инфернальной педозасады. Я недовольно хмыкнул и распахнул дверь с ноги (это же брутально, да), внутренне с нескрываемым предвкушением готовясь к очередной хитровыебанной тактике «мясная котлетка». Однако…
Впервые в жизни мои ожидания крайне жестоко и невероятно цинично поимела картина открывшейся реальности.
Хотя с другой стороны, если детально разобраться, то в целом обстановка большого зала довольно эргономично вписывалась в представление о психушке среднестатистического человека. Если, конечно, упустить такие несущественные мелочи как мясные кляксы на стенах, повсеместные кровавые разводы и здоровенную чернокаменную арку, что была воздвигнута там, где по идее должен был быть выход к проходной психушки. Сейчас же на его месте мелькала огненная пелена, сквозь которую виднелись расплывчатые антропоморфные силуэты на фоне черных скал и расщелин. Легионы демонов столпились по другую сторону и ждали своего часа…