Ира молчит очень долго — они успевают покинуть район.
— Я знаю, что работа с «Новатех» может быть тяжелой, — наконец, осторожно говорит менеджер. — Но можешь ты хотя бы пробовать не такие экстремальные методы расслабления? Организовать тебе спа-выходной?
— Я ненавижу спа. Эти подхалимки на ресепшене всегда меня бесят.
— Тогда...
Флай знает, что думает ее менеджер. Ира сама проходила через все это — ее работа, наверное, даже более выматывающая. Фарма? Мимо. Флай и так принимает набор таблеток, призванных успокаивать нервную систему. Алкоголь? Мимо. Ей нужна четкость мысли. Набить кому-то морду? Любая травма Флай обернется финансовыми издержками.
— ...секс? — предлагает Ира. — Найду кого-нибудь чистенького и красивого, как раз под твой список требований в пятьдесят пунктов.
— Я бы остановилась на насилии, — невесело ухмыляется Флай. — Но расслабься, я просто... посмотрю какой-нибудь трэшовый боевичок. Погоняю в «Кровавый турнир». Я буду в норме к завтрашней съемке.
— Используй фейк-аккаунт, — напоминает Ира. — Если фанаты увидят, как небесный ангел отгрызает голову противнику, «Новатех» отгрызет головы уже нам.
Флай послушно кивает — не дура, все помнит.
— Если я могу чем-то помочь...
— Я не знаю, — Флай запрокидывает голову и закрывает глаза. — Не знаю, что со мной творится. Здоровье в норме, это факт. Но это...
Это началось недавно, и Флай не может это объяснить. Пустота. Гнетущая пустота где-то внутри. Рассеянность. Спутанные мысли. Если бы не экзоскелет и заученные правила поведения, Флай бы, наверное, уже разрушила собственную карьеру. Выгорание? Но это лечится всеми таблетками, которые она принимает.
Она как будто совсем не знает, что делать. Если бы не привычка...
Ира все-таки ставит на выгорание — и улыбается уже гораздо теплее, знакомо, по-дружески.
— Нужна компания на вечер? Я знаю просто тонны трэшовых боевичков, и у моего самурая в «Кровавом турнире» уже двадцать первый уровень.
— Два ДД это говеная пати, — Флай с облегчением улыбается в ответ. Компания пригодится.
— Кого это волнует, если мы там только ради бессмысленной мясорубки? — философски замечает Ирина.
Их дуэт уже вышел в четвертую сотню на общей таблице.
Ночью они рубятся в «Кровавый турнир» до умопомрачения и засыпают в квартире Флай. Ира не забывает поставить будильник, и утром, в кои-то веки, кухня Флай используется по назначению — и ее ждет свежий кофе и не сублимированный мягкий творог вместе с шоколадкой, которую ей нельзя по контракту, но Ира, в качестве исключения, закрывает на это глаза. Словом, утро проходит как никогда хорошо.
А днем...
Это обычная съемка, просто в новом месте. Многоэтажка на проспекте Ленина — хозяин чуть не сошел с ума от радости, когда узнал, что радужная фея Аркадии, Стефания Нова, совершит новый прыжок с крыши его здания.
Пленка ее крыльев — вся в стеклянных отблесках и цветных пятнах. Вечная клубная ночь проспекта сделает ее прыжок особенно красивым. Арк наверняка вставит в ролик какую-нибудь тупую шутку про полет под дланью отца революции, и Флай мотает головой, чтобы не думать об этом. Высоко, но ей нечего бояться, и на несколько минут полета она будет абсолютно свободна. Куколка идет на старт.
Трудно сказать, что становится триггером. Может, стресс. Может, красная футболка. Это опасный цвет, верно? Глазные импланты определяют красное пятно среди толпы зевак, высыпавших из баров поглазеть на ангельский полет.
Прыжок идет не по плану — Флай не зависает в воздухе на секунду, давая камере шанс поймать удачный кадр. Флай идет на посадку, в длинный планирующий полет.
И он стремительнее, чем когда-либо.
Это — контролируемое падение, и она похожа на ласточку. Красиво — но все же совсем не то, что планировалось раньше. И...
...И она видит цель.
Она приземляется прямо в толпу, и в первые секунды толпа не верит, что это взаправду, что это не спланированный «Новатех» номер. Ее крылья разрезают толпу, отталкивают людей. Она хватает за горло парня в красной футболке и сжимает пальцы. Ее пальцы... последняя деталь, которую она заменила в себе. Кисти ее рук были недостаточно изящны, теперь они металлопластиковый конструкт под синтетической кожей.
И это — именно то, что нужно.
Она щерится в бессмысленной злобе, опуская голову бедолаги на свое колено. Удар усилен экзоскелетом, ее колено болит, но голова... Его голова... Флай запускает в нее руки. Она может. Теперь.
Она выдавливает его глаза. Она сворачивает его челюсть. Она выдирает его язык.