7.
У каждого, я уверена, где-то в закоулках памяти хранятся картины идеального мирка из своего детства. Тёмное зимнее небо с летящей звёздочкой или яркое летнее с облачком. Заснеженная ёлочка с шишечками на полянке среди сугробов, или лодочка в волнах бирюзового озера. Кому-то запомнился бабушкин домик в деревне, а кому краеведческий музей в областном центре. И так далее и тому подобное. Многие художники, великие и не очень, запечатлели врезавшиеся в их память эмоции на холсте, сформировав культуру, что очень хорошо. Но тоже хорошо и то, что большинство в этом бренном мире не художники, а лишь пассивные наблюдатели. Учитывая многообразие ностальгических фантазий детства, если взять всего лишь по одной у каждого их носителя и воплотить на полотне, то для хранения всей коллекции Третьяковки не хватит. А если прибавить воспоминания из юности, то и Эрмитаж вместе со всем Питером треснут. Поэтому пусть лучше в художественной среде качество всегда будет в приоритете перед количеством. Ровно настолько, что вполне хватило для созерцания какого-нибудь шедевра и ассоциации его с неким событием из собственной жизни. Или наоборот: анализа какой-нибудь жизненной ситуации и сопоставления её с неким шедевром. В последнем варианте, довольствуясь текущими ощущениями, можно даже дополнить шедевр нюансами реального плана.
Мне, поскольку всегда являлась и сейчас являюсь поклонницей русской живописи, и, надеюсь, потом таковой останусь, пришёл на память Васнецов. Ну, разве что вместо болотца речка, роль камня исполняет бетонный блок с торчащей арматурой, а косу на плече напоминает ремень от сумочки с запутавшимися в нём волосами. Если не придираться к мелочам, то один в один сюжет из сказки, с той, лишь разницей, что Алёнушка грустила. По козлику. А я пряталась. От козлов особой масти. И не на видном месте, а в прибрежных кустах над самой водой.
Как-то, лет в пятнадцать, мне пришлось созерцать аналогичный пейзаж, но без холодной росы, беспощадных комаров и не в качестве загнанной жертвы. Сидела я тогда с ровесником на скамейке у края такой же речки, мы качали ногам и ели арбуз. Было тепло, сухо, из насекомых запомнились лишь бабочки. Кругом берёзы – ну прямо Куинджи, «Берёзовая роща». Кто бы подумал, что когда-нибудь все повториться, но совершенно в других тонах. В общем, озноб, сырость, страх и кажущаяся безнадёга дополнили и без того мрачные тона.
Можно, конечно, было поискать и более комфортные условия, например, пень на поляне, но прогулки ночью по неизвестным местам, да ещё на опушке леса являют верх безрассудства. Кроме этого, с моей точки обзора – и это положительный момент – были видны происходящие в деревне события.
Машины с мигалками тем временем продолжали рыскать из одного конца деревни в другой. Вокруг уже стало светать, даже удалось разобрать некоторые буквы на бортах. Это действительно была полиция, скорее всего дорожная. В том, кого они искали, сомнений не было. Я, на всякий случай, слезла с обогретого наблюдательного места (бетонный блок с арматурой) и, ёжась и вздрагивая от наглых росинок, затаилась в кустарнике.
«Пусть сыро, но зато безопасно».
Экипажи, в конце концов, развернулись в направлении въезда в деревню и, скрывшись в клубах пыли, направились к основной трассе. Похоже, что преследование прекратилась, но высовываться раньше времени не стоило. Дождавшись, когда преследователи, все три команды, скрылись из виду, я высунула голову из кустов. Насколько позволял накатывающийся утренний туман, опасности не было видно. Не успела моя нога ступить на свободную от веток кочку, как из сумки раздался писк пришедшей СМС.
Её сигнал, многократно усиленный концентрированным кислородом утреннего воздуха, заставил вздрогнуть и не на шутку испугаться. Как знать, что соседние кусты не облюбованы романтично настроенной парочкой. Да что там соседние кусты: уши мог навострить и какой-нибудь страдающий бессонницей старик с другого конца деревни – такая стояла тишина. Озираясь по сторонам, я поспешно нащупала в сумочке – как она во всей этой кутерьме не слетела с моего плеча – телефон, нервно извлекла и отключила звук. На экране высветилась двузначная цифра пропущенных звонков, и все принадлежали Жеке. В шуме погони они, естественно, оказались игнорированными. Выждав пару минут, при этом внимательно вглядываясь и вслушиваясь в окрестности, дабы убедиться, что осталась незамеченной, я нажала кнопку вызова.