— Я понял. Это уже сделано. Керей-хан знает. Я не говорю — не тревожься. Вы не наш мир, и вы не знаете, можно верить атлантам или нельзя. Ты будешь тревожиться, и это правильно — нельзя верить тому, кого не знаешь. Верить не надо, надо смотреть дело. Ты первый напал на русов из Куявы. Зачем — не так важно. Это — потом и уже не со мной. Теперь у тебя gerra с ними. Бой, война. Да, атланты — друзья с кангарами. Твоя война ещё и с кангарами хорошим делом не будет. Кангары придут завтра. Ты будешь тревожиться, но ты первый не напади на них…
24. Керей-хан
Вечер того же дня.
— Коркут-баксан не ошибся, отец, это в самом деле саклабы. Другое племя, но с теми саклабами, которых они отбили у урусов, они говорят без толмача. На этом же языке они говорят и между собой. Я и сам подполз к ним поближе и подслушал их разговоры — язык у них точно какой-то из саклабских.
— Ты напрасно рисковал, Радман, — выговорил сыну Керей-хан, — Разве это дело бека и эльтибера? У тебя баксаны есть, ловкие и пронырливые, и это их служба. Урусы не трогали этих людей, но они зачем-то сами напали на урусов. Кто знает, что на уме у таких безумцев? Какое громовое оружие у атлантов, и какие у них ночные глаза, ты знаешь сам. Если у этих хотя бы вполовину так же, тебя могли заметить и убить.
— Именно поэтому, отец, — пояснил Радман, — Все понимают, и всем страшно. Я сказал джигитам, что в этом страхе нет ничего стыдного, и я тоже боюсь, как и любой из них. А после этого я сам сделал это у них на глазах, и теперь любому из них будет стыдно не сделать то же самое, когда я прикажу им.
— Ты хочешь, как у атлантов? Каждый юз-баши всё, что приказывает джигитам своей сотни, должен сам уметь лучше их?
— Ты сам, отец, учил меня, что мало родиться эльтибером, а надо быть и самому достойным этого высокого звания. У атлантов так и есть. У них их центурионы, юз-баши — почти все эльтиберы, но их джигиты уважают их не за это, а за то, что они и сами умеют всё, а знают побольше иного аксакала, хоть есть среди них и моложе меня.
— Атланты неплохо научили тебя. Ну а что ты скажешь о городе этих саклабов?
— Дома-дворцы на много людей, как и в Кордубе Эстепе. Они другие, но в этом похожи на те. Сам город очень маленький, и вокруг него нет городских стен. Если кусок в середине Кордубы Эстепы отдельно взять — очень похоже получится. И атланты считают, что это не весь город саклабов, а небольшая его часть, и Коркут-баксан думает, что где-то очень далеко весь их город, очень большой, но малая часть его из середины волей Тенгри пропала там и появилась здесь. И я, когда увидел сам, согласен с ним. Но и наши джигиты напрасно храбрятся и бряцают саблями. Эти дома-дворцы, хоть и не крепости, удобны для обороны с оружием атлантов. Если у этих саклабов оно хоть вполовину такое же, не хотел бы я штурмовать их. Может, и взяли бы, но какой ценой?
— Молодец, правильно понимаешь. Много крови. И атланты просят не нападать.
— Какое-то из их дальних племён? Говорят, у них есть разные. Может, бывают и такие саклабы, но чтобы целое племя где-то среди атлантов? Но даже если и так, то это же совсем другое племя, ну и какое ему тогда дело до этих обычных саклабов-рабов, которых урусы везли продавать румийцам? Освободить соплеменников — это одно, но ссориться с урусами из-за чужаков — совсем другое. Не понимаю!
— И я тоже этого не понимаю. У атлантов нет рабов, и они не одобряют рабство вообще, но в дела других народов они из-за этого не вмешиваются. И если хотят какого-то освободить, то покупают его честно. Так, как сделали эти саклабы — не делается. Если они и дальше будут так делать, а атланты — заступаться за них, урусы перестанут возить рабов по Варуху, а повезут их — хорошо, если по Бузану, а если по Ак-Су? Вряд ли это обрадует Бихар-кагана, и что он тогда подумает о нас?
— Какая нам разница, отец, что подумает о нас Бихар-каган? — хмыкнул Радман, — Перебьётся без очередной соломенноволосой девки и не подарит наскучившую кому-то из своих прихлебателей, только и всего.
— Кагана надо уважать, — наставительно заметил Керей-хан, — Тенгри — на небе, каган — на земле. Мы — свободный народ, но как и все по эту сторону Итиля, мы уважаем земное воплощение Тенгри, потомка великих тюркских каганов из славного рода Ашина. Хоть и не всякое его повеление спешим исполнить и далеко не всё отсылаем ему из того, что получаем от урусов возле скал Варуха, — и отец с сыном рассмеялись.