— Согласен, — поддержал его Пелин, — Ничего другого в голову не приходит.
Одна из машин скорой помощи отчаянно сигналила, требуя освободить ей путь в проулок между двумя соседними домами, но что-то, видимо, надолго блокировало заезд, и водитель, отчаявшись, сдал назад и поехал в обход. А в проулке показалась медицинская каталка, на которой везли кого-то занемогшего к другой машине, как раз и преградившей доступ во двор. И судя по чьей-то истерике за углом, к кому-то снова помощь опоздала. А по ругани ещё дальше можно было догадаться, что там медики сгружают со своей каталки кого-то свежепомершего, дабы освободить её под кого-то ещё живого и не безнадёжного. Родня покойника обвиняла их во всех смертных грехах, родня ещё живого ругала их же за нерасторопность, те вяло отругивались, но всех их перекрикивала Оксана Грищенко своей проповедью "за всё хорошее против всего плохого".
— А, ось вы дэ, панэ обласный голова?! Навищо вид народу ховаетэся?! Ликари топчуться, на ногы одын одному наступають, алэ врятуваты людэй нэ можуть! Тут люды вмырають, и хто за цэ видповисть?1 — как всегда, в неизменном венке из искусственных цветов и ленточек на голове и с неизменным жовто-блакитным флажком на плече, дабы всем издали видна была её народность, активистка вышла со своей свитой к проспекту и ткнула пальцем в уже назначенного виновным во всём губернатора.
— Алэ хоча б знайшлыся ликари? — попытался отшутиться Фёдоров.
— Та знайшлыся, алэ що толку вид ных?! До чого вы довэлы нашу мэдыцыну?!
— Оксана Никитишна, та разуйтэ ж вы очи и погляньтэ сами, що тут диеться! — губернатор обвёл рукой пейзаж за своей спиной, а затем указал ей под ноги, поскольку мостовая обрывалась буквально в трёх шагах от неё, а за этой линией рос практически не тронутый степной ковыль.
— Та що ж цэ такэ диеться? — озадаченно проблеяла одна из её подпевал, — А дэ проспэкт, дэ уси будынкы, дэ полицэйська управа и виддилэння? Куды воны сгинулы?
— Так ось, сгинулы, як корова языком злызала, — Фёдоров развёл руками, — Мы сами ничого нэ розумиемо и губымося у здогадах. Ну хто ж з нас миг розраховуваты, що ось такэ тралыться?
— Цэ мы вже вид вас чулы килька разив писля Мелитополя! — главная местная активистка по инерции продолжила начатый уже наезд на губернатора, но затем, осознав увиденное, растерянно захлопала глазами, — А дэ ж усэ, що було?
— Я нэ миг бы вкрасты усэ цэ за одну ничь, навить якбы хотив, — хмыкнул тот, предаосхищая вполне возможное развитие наезда этой неадекватки, — В мэнэ тэж нэмае ничого з цього, и я нэ знаю, в кого воно усэ е. Ось и пановэ генералы тэж нэ знають, — он указал на Кысько и Пелина, которые кивком подтвердили своё полное с ним согласие.
— Иван Сергеич! А чи нэ могла цэ буты якась росыйска дывэрсия? — местная репортёрша Галина Остапенко из проправительственных СМИ подоспела первой из всех журналюг и сразу же оценила обстановку, захватив инициативу.
— Та ни, нэ думаю. Сьогоднишний выпадок настилькы нэрозумилый, що нэ лизэ взагали ни у яки ворота. Мы нэ розумиемо, що цэ такэ сталося. Тилькы якбы цэ була якась дывэрсия, люды почулы б выбухи, и булы б руйины, и було б багато жертв. Алэ дэ уси ци выбухи? Никто ничого нэ чув.
— Так ось воно що! Цэ ж кляти рашысты застосувапы якусь сэкрэтну бэзшумну зброю! — взвилась активистка, переключившись с Фёдорова на отсутствующих и оттого не имеющих возможности возразить ей российских вояк, — Е ж в ных бэзшумна зброя?!
— Такэ можлыво? — заинтересовалась журналистка.
— Навряд, — губернатор наморщил лоб в раздумьях, — Я ничово про такэ нэ чув.
— Бэзшумна зброя е и в нас, — пришёл к нему на помощь Пелин, — Вона така ж, як и в росийскойи армийи — тилькы стрилэцька. Алэ и тэ, йийи пострил нэ бэзшумный, а заглушэный. Ось ствол, — СБУшник оттопырил палец, — На нього накручуеться глушнык, — он изобразил накручивание второй рукой, — Вин заглушае гучнисть пострилу. На гарматах так нихто нэ робыть — нэиае выгоды. А якбы вона и була — ну, заглушимо мы гучнисть вид пострилу, алэ як заглушыты гучнисть вид выбуху снаряда? Выбух — цэ ж выбухова хвыля, ризкый пэрэпад тыску повитря. Як вин може буты бэзшумным? Шановна пани Грищенко мабуть погано вчила физыку у школи, алэ йий цэ можна пробачиты, а нам вжэ нэ можна, и якщо мы высловымо таку дуристь, над намы будэ смиятыся нэ тилькы ворожа росийска пропаганда, а и вэсь свит. Навищо нам така ганьба?
— Физычно нэможлыво? — уточнила репортёрша.
— Так, пани Галина. И нэможлыво, и нэ потрибно. Яка росийскым загарбныкам ризныця, будэ у зони уражэння гучнисть чи ни? Цэ нэ той выпадок, для якого воны будуть долаты физычни труднощи.