Ответ буквально шокировал юного ярла. Его молчаливый кормчий нашёлся в рядах музыкантов. Тот, с невозмутимым видом, играл на мандолине и играл очень хорошо. Олаф впервые увидел в Вигмаре человека, а не немногословную каменную статую. Отложив все расспросы на потом, юноша подошёл к Секунде и обратился к Аппелю, лукавые огоньки играли в его глазах:
— Разрешите познакомить вас с моей невестой. Корнелией, дочерью славного барона Керона из Остейзии, к сожалению, ныне покойного.
Господин Аппель по достоинству оценил спутницу ярла. Таких красивых женщин он еще не видел. При этом от его взгляда не укрылся тот факт, что на шее у невесты его клиента красовался ошейник. Когда та грациозно встала и подала руку для поцелуя, делец только укрепился в своём мнении, на запястье красавицы был рабский браслет.
«Чего только не увидишь на белом свете, сын Эрика Красного называет невестой собственную рабыню. Впрочем, я что-то слышал о нём и какой-то баронской дочке. Видимо это она и есть. Но хороша, стерва, хороша».
— Господин Аппель, очень приятно познакомится. Пока мы ехали из Империи, мой дорогой жених только и говорил о том, что вы поможете восстановить справедливость, — при этих словах Секунда так выразительно посмотрела на Олафа, что тому стало не по себе.
— Мне тоже очень приятно, госпожа баронесса, ваш жених сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Младший сын Эрика Красного умеет быть красноречивым…
Праздник продолжался еще несколько часов. Угги с лихвой восполнил то, что пропустил. Мясо, выпивка, мягкие служанки, всё как он любит. Конрад, в сопровождении сразу двух восторженных певичек удалился в гостиницу, Хроки последовал его примеру. Определённо, ночь для обоих будет приятной.
Остальные железные и братья сестёр тоже не остались без внимания прекрасного пола. Аппель, перед тем как выпасть из реальности, послал за весёлыми девками, которые увлекли мужчин в своё гнёздышко. Всех кроме Вигмара, тот перенастроив шестиструнную мандолину самозабвенно выводил изощрённые рулады, четвёрка музыкантов в тёмно пурпурных одеждах ему аккомпанировала.
Секунда, на мгновение закрыв глаза, предоставила утреннее озеро, над которым клубится туман. Видение было столь сильным что ей пришлось как следует помотать головой чтобы его развеять.
Господин Аппель давно уснул, куда ему противостоять свите Олафа. Угги, кликнув слуг, которые потащили господина в спальню, последовал за ним. Единоутробный брат Эрика Красного с удовольствием продолжил бы веселье в ближайшем борделе, но долг есть долг.
Так получилось что Секунда и Олаф остались вдвоём на улице перед входом в контору Аппеля. Постоялый двор, где квартировались их воины остался по левую руку, а их ждала уютная гостиница, с отдельными номерами для Олафа, Секунды, Угги и Вигмара.
Кулак девушки больно врезался в ребра ничего не подозревавшего Олафа:
— Как это понимать, дорогой ярл. Какая я тебе невеста? — удар застал Олафа врасплох и тот скривился от боли. Впрочем, чем мгновенье тот усмирил боль:
— Понимай как хочешь, но ты будешь моей женой и матерью моих детей, — с этими словами Олаф впился поцелуем в её губы. Не ожидавшая такого поворота событий девушка пару раз ударила мужчину по плечу, но вскоре она сдалась и обняла его, тот ответил ей взаимностью и прижал её к себе…
Угги, уложив господина Аппеля в кровать и выглянул в окно, спальня делового партнёра его племянника как раз выходила окнами на парадный вход конторы. Перед его глазами открылось зрелище слившихся в поцелуе Олафа и Секунды.
«Малыш, не дави на неё», — мысленно обратился Угги к племяннику, — «ты даже не представляешь, через что она прошла. Я вижу что ты ей нравишься, но не дави, заклинаю тебя!»
Олаф как будто услышал его и, отстранившись от сладких губ Секунды, сказал:
— Завтра тяжёлый день, думаю нам нужно выспаться.
Разгоряченная девушка посмотрела на него и ответила:
— Да, вы правы, дорогой ярл, пойдёмте спать и спасибо.
— Спасибо за что?
— За то, что не воспользовались моментом. Это стоит больше чем любые слова.
Глава 9. Мой Король, она вернулась
… — Хурри, расскажи о себе, ты всегда был хранителем закона твоего Народа?
— Да, Прима, всегда. Сколько себя помню, мой голос был вторым после Хур Хана. Я знал трёх Хурханов. Нынешнего, его отца и отца его отца. Наверное, я старейший житель Пангеи.