Глава 17 Месть Хур Хана
— Эти остезийскике свиньи не надёжны, брат. Стоит нам сцепиться с Хур Ханом как они тут же ударят нам в спину. Я уверен.
— Я тоже так думаю, Перриан. Поэтому поступим вот так…
Армия Берриана вот уже несколько дней стояла в самом сердце Штирии, то с какой лёгкостью девка Бабетты сначала обманула его, а затем разгромила Гюнтра, повергло Берриана в шок. Он и его люди оказались в положении волков, обложенных флажками, одни в центре, разом ставшего враждебным, запада.
Впрочем, решение нашлось быстро, надо прорываться в Империю и прорываться через север, тем же путём что прошла Корнелия дочь Керона. И чем скорее это будет сделано, тем лучше, Хур Хан со своими воинами уже в Штирии.
Всего под рукой у Берриана более пятидесяти тысяч, но рассчитывать он мог всего на двадцать. Только его эльфы были надёжны, только они не предадут, и будут биться до конца. Поэтому они ушли, оставив остезийскую пехоту далеко позади.
Эльфы сошлись недалеко от границы Остейзии. Как ни старался Берриан уйти от Хур Хана ему не удалось Передовые отряды двух армий наткнулись друг на друга и после серии коротких но яростных схваток отошли. Пятьдесят тысяч воинов, некогда бывших одним народом приготовились к битве.
— Хурри, посмотри, вот и всё. Сегодня закончится то, что началось давным-давно. Сегодня или Берриан или я кто-то из нас сложит свою свою голову.
— Мой Хан, это будет Берриан, я чувствую. Мы пошли за рождённой под иными небесами не для того чтобы изменник победил тебя. Нет, это твоя рука сразит его. Я уверен.
— Хорошо, хранитель закона. Я верю тебе, а теперь начнём.
Хур Хан тронул коня и начал двигаться сквозь строй своих конных копейщиков. Вскоре он был ровно в центре первого ряда. Повелитель эльфов знал что там, на другой стороне смертного поля его злейший враг стоит точно также, в первом ряду своих воинов.
Не нужны никакие встречи двух полководцев, или разговоры с врагом. Всё, что можно сказать, было сказано давным-давно. Сейчас слово за сталью.
Выглянуло солнце и его лучи заиграли на остриях копий и шлемах воинов. Ветер стих, как будто сама природа замерла в предвкушении битвы.
«Пора», — подумал Хур Хан и, взяв боевой рог, протрубил сигнал к атаке, тут же десятки других рогов повторили его клич. С другой стороны поля слышался очень похожий сигнал. Повелитель эльфов взялся за поводья и подал коня вперед. Воин смотрел только вперёд, ему не нужно оглядываться по сторонам. Он, итак, знал, что его воины, дети травы, идут на врага вместе с ним.
Две конные армии сближались, сначала шагом, потом рысью, а под конец кони перешли на галоп. Копья медленно опустились и две стальные волны ударили друг в друга. Звон стали о сталь, крики ярости и хрипы коней слышались далеко от места битвы.
Хоть Хур Хан и Берриан старались сойтись друг с другом, у них это не получилось. Два предводителя разошлись на считанный десяток ярдов, синхронно поразив воина перед собой. Обоим стало не до поиска главного врага.
Никакой тактики в этом бое не было. Простая честная драка на чистом оружии, даже луки остались в налучах. Только копья, мечи и топоры. Воины Берриана серьёзно уступали в численности а в умении и ярости их противник им не уступал. Численность и стала решающим фактором.
На исходе пятого часа, воин-поэт со своими уцелевшими людьми оказался в окружении. Не более семи тысяч воинов осталось у него под рукой. Практически все они были ранены и лишились коней. Битва стихла на мгновение, и к ним выехал сам повелитель эльфов:
— Берриан, сдайся, — голос Хур Хана был, как обычно, тверд и громок, — вы проиграли, ни к чему больше проливать кровь народа. Сдайся и прими свою смерть, обещаю, что твои люди смогут уйти.
— Если тебе нужен мой меч, Хан, приди и возьми его! — воины Берриана встретили эти слова громкими криками.
— Хорошо, изменник. Я иду. А вы, последовавшие за Беррианом, знайте. Я простил вас от лица всего народа травы. Когда я убью вашего предводителя, а я его убью, каждый из вас волен поступать, так как хочет. Вы можете уйти, без коней и оружия. А можете вновь стать частью Народа. Решать вам.
— Достаточно слов, Хан, давай покончим с этим.
Хур Хан легко спрыгнул с коня и сделал несколько шагов вперёд. И свои и чужие удивились, насколько легко он двигался. Как будто и не дрался он пять часов не на жизнь, а на смерть, Берриан, напротив, был ранен и устал. За день под ним дважды убивало коней, а левая рука практически не слушалась. НО да же в этом состоянии он представлял смертельную опасность.