— Первая инициация священных доспехов закончена, следующая инициация через тридцать один день, покиньте территорию, — сказала статуя. Игнатий с его людьми так и сделали.
— Консул, я так понимаю, что через месяц мы сможем вооружить еще одну сотню этим оружием?
— Я не скажу наверняка, но думаю что это так.
— Даже не буду спрашивать, как к вам руки попала эта тайна, но это настоящее чудо.
— Да, и теперь у нас дополнительная защита от орды западной ведьмы.
— Консул, — Гонорий с усмешкой посмотрел Игнатию в глаза, — оставьте слова про орду и ведьму черни на площадях города. Вы лучше меня знаете, что это не орда, а армия, хорошо обученная, подготовленная и дисциплинированная армия. И ведёт её не ведьма, а гениальный военачальник.
— Не боитесь лишиться головы за такие слова?
— Нет, не боюсь, должен быть кто-то кто воевать умеет, а не только молоть языком как это ничтожество Максимин.
— А вы умеете?
— Да, хочу вас заверить.
— Приятно это слышать.
До стен столицы осталось не более трех дней и на пути армии Севера встало объёдиненное войско Империи и Зорристана. Примы в это время не было с её воинами.
Впрочем, это сейчас не требовалось, планы были составлены, надо было просто им следовать. Правда, не все были в них посвящены.
— Как вас понять, Секунда? Что значит, мы начинаем отступать? Мы вдребезги разбили имперцев в прошлой битве, но вы приказываете отступать? — король Хортерии искренне не понимал что происходит.
— Именно так, Ваше Величество. Мы отступаем, но не сразу. Сначала нужно чтобы в нас намертво вцепились, вцепились так сильно, чтобы по сторонам не могли смотреть.
— И как это сделать?
— Не переживайте, Ваше величество, есть у нас методы…
Слухи о несметных богатствах, якобы находящихся в обозе армии западной ведьмы распространились мгновенно. Не последнюю роль в этом сыграла банда Марка и Грега. Сначала имперская клоака заговорила об этом, а потом и остальные слои общества империи. И слухи множились и множились. Сначала говорили о трех миллионах талерах в серебре и драгоценных камнях, потом о десяти, а братьям Фуггерам доложили уже о тридцати.
Естественно, сильные миры сего оставили все эти бредни без внимания. В самом деле, зачем варварам тащить с собой богатство в поход. Походы и затеваются для наживы. А если серебро уже есть, зачем куда-то тащиться.
И информация, полученная из Остейзии, от немногих заслуживающих внимания оставшихся информаторов говорила о том, что не было никаких баснословных сокровищ у западной ведьмы. Чернь продолжала слушать бредни, а умные люди посмеялись и вроде как забыли.
Забыли ровно до того момента, как в плен имперским егерям не попала пятёрка дезертиров из орды ведьмы. Попали и попали, что с того? Не они первые и не они последние. Но вот содержимое их седельных сумок заставило имперских егерей остервенело драться между собой. Почти сто пятьдесят килограммов драгоценных камней и золота. И перед своей мучительной смертью эти пленные рассказали что, это только малая толика того, что есть у ведьмы. Присутствовавшие на допросе маги подтвердили что пленные говорили правду. Слухи оказались правдой!
При этом, что бывает очень редко. Да, что вилять вокруг да около, впервые слухи о несметных сокровищах преуменьшали их количество. Имперские ювелиры оценили содержимое этих сумок в пятьдесят миллионов талеров.
Вы только вдумайтесь, пять каких-то варваров везли бюджет целой имперской провинции за десять лет. А сколько на самом деле у варваров денег, никто не знал.
На фоне этой информации было вполне естественно, что варвары стали отступать обратно в свои проклятые леса и болота. Видимо решили, что взяли достаточно и пора бежать.
— Игнатий, откуда у варваров такие деньги? — Императора как и всех жителей империи интересовал сейчас только этот вопрос.
— Ваше Императорское Величество, я не знаю. Никто не знает.
— А что говорят ваши дружки Фуггеры?
— Фрэнсис и Фредерик Фуггеры знают не больше нашего, повелитель. Их активы в полной безопасности, их никто не грабил.
— Никто не знает, откуда это богатство, но оно существует. Знаете что, Игнатий, я сегодня отправляюсь к армии и лично возглавлю войска. Эти сокровища должны быть моими и ничьими другими. Я и только я достоин ими владеть. Ни этот султанишка, ни Фуггеры, эти сыновья больной шлюхи. Только я и никто другой.
— Я с вами согласен, повелитель.