Гарольд задерживается после ночной смены, чтобы выпить с Джоном кофе. Кофе – дрянной, из аппарата, зато есть две булочки с корицей, которые принесла старшая медсестра из приютской столовой. Джон и Гарольд пьют кофе на маленьком балкончике, выходящем на стоянку с видом на кирпичную стену пятиэтажного дома напротив. Оба не курят, наслаждаясь прохладой утреннего воздуха, тишиной и взаимной приязнью. Гарольд симпатичен Джону, он лет на пять старше, успел поработать в лондонской больнице и уже не относится к категории молодых специалистов, в отличие от самого Джона. Врачей в социальной помощи не много, кроме них двоих, еще старая дева мисс Смит, исключительно суровая и неприятная женщина, тощая и прямая, как палка, не очень доброжелательная, мягко говоря, к их не простым пациентам, а также пенсионер с легкой степенью маразма мистер Биннер, безобидный и добродушный в своей старости. Гарольд и Джон с удовольствием болтают между сменами, обмениваются анекдотами и смешными случаями из жизни. До стадии друзей, которые после работы выпивают в пабе они еще не дошли. Нельзя сказать, что Джону это нужно, ему хватает запойных выходных с сестрой, но Гарольд определенно продвигается в этом направлении. Джон не уверен, что согласится, когда (если) предложение поступит, и его отказ не повлечет недопонимание и обиду, но пока предложение о совместном распитии пива не высказано вслух, он может расслабиться.
Джон рассеянно слушает рассказ Гарольда об однокласснике, который ушел служить в армию, подписав контракт на два года, и размышляет о давешнем наркомане. Джон сожалеет, что не успел утром поговорить с Шерлоком (да, Джон помнит его имя) и расспросить его подробнее. Возможно парню нужна помощь, или ему некуда идти. Тут до Джона доходит, что скорее уж ему не в чем идти – ботинки-то с Шерлока сняли, и его начинает разбирать смех. Возможно, вернувшись домой, Джон не досчитается одной пары обуви. Впрочем, об этом он не жалеет. Представляя лицо Шерлока, Джон по настоящему жалеет лишь о том, что такой красивый парень убивает себя наркотиками. Что подтолкнуло его к такому фатальному увлечению? Семейная трагедия? Пресыщенность? Вседозволенность? Случайность? Парень не похож на порочного и испорченного деньгами юнца, но Джон очень сомневается в своей способности судить о людях по внешности. Джон качает головой своим мыслям и тут же получает ответную реакцию Гарольда:
- Так ты тоже считаешь, что служба в армии – святая обязанность каждого мужчины? – удивленно спрашивает он.
Джон пытается скрыть смущение от того, что не слушал коллегу, собирается и отвечает максимально развернуто, стараясь не показать, что некоторые рассуждения Гарольда он просто прослушал:
- Нет, армия – не самый лучший способ стать мужественным, - мягко улыбается он, отпивая кофе, - это скорее способ самоубийства. И хоть почти каждое лето в подростковом возрасте я проводил в военном лагере и даже занимался стендовой стрельбой, у меня никогда не было желания пострелять по живым мишеням, чтобы доказать, что я мужчина. Для этого существует масса других, более приятных и жизнеутверждающих способов…
- Юноша становится мужчиной рядом с женщиной, ты об этом? - провозглашает Гарольд, и почему-то пристально и одновременно вопросительно смотрит на Джона, словно вызывая того на бОльшую откровенность, но Джон не поддается на провокацию, лишь кивая в знак согласия.
Ему есть, что сказать по этому поводу: не в женщине дело, а в объекте, который хочется защищать и оберегать, вне зависимости от пола, но Гарольда это не касается. В конце концов, Джон не желает пить с ним пиво, его устраивает больничный кофе, и хватит об этом. Наступает та самая неловкая пауза, когда следует либо разрядить обстановку, пошутив, и переключиться на разговор о чем-то нейтральном, либо вовсе свернуть беседу и попрощаться. Джон выбирает последнее, одним глотком допивает остывшую бурду, сминает пластиковый стаканчик и, улыбаясь, возвращается в ординаторскую. Гарольд следует за ним, закрывая балконную дверь.
- Ну что ж, пойду к страждущим, - шутит Джон, надевая халат, - было приятно поболтать, Гарольд.
- Удачи, Джон, - откликается тот, продолжая сверлить его непонятным взглядом, который Джон успешно игнорирует.
Начинается новый рабочий день, который обещает быть трудным. Вчерашний понедельник, конечно, побил все рекорды невезучести, но вторник, по опыту, ничем не лучше начала недели. Джон коротко вздыхает и выходит в коридор, направляясь в приемное отделение, где его ждет медсестра Зои, симпатичная крашеная блондинка, и толпа пациентов.
День близится к концу, а у Джона так и не выдается свободная минутка, чтобы хотя бы перекусить. Зои приносит ему батончик мюсли и все тот же мерзкий кофе из автомата, за что Джон ей искренне благодарен. Батончик он съедает, пока очередной пациент раздевается за ширмой, кофе забывает на подоконнике, а когда вспоминает про него, уставший и вымотавшийся, кофе уже остыл и покрылся противной пленочкой. Но Джон все же выпивает его, почти не замечая отвратительного вкуса, улыбается Зои и кивает, приглашая нового пациента. Вечер наступает стремительно, вместе с последним страждущим. Джон трет покрасневшие глаза, удовлетворенно отмечая, что вот уже три минуты никто не стучится в дверь. Зои радостно кивает головой, подтверждая, что прием окончен. Джон с наслаждением потягивается, мечтая о том, как вытянется на любимом диване. Мысли о сне задвигают на задний план мысли о еде. Джон отказывается от служебного душа, переодевается в ординаторской, забирает куртку и сумку, переобувается и направляется к выходу, по дороге прощаясь с медперсоналом. На выходе он притормаживает, поднимая лицо к небу, чтобы определить, что происходит с погодой. Небо, как всегда, затянуто низкими тучами, туман сгущается над городом, а пронизывающий ветер нахально забирается под куртку своими щупальцами. Джон удовлетворенно отмечает отсутствие дождя, застегивает молнию куртки и сбегает по ступенькам вниз, где налетает на притаившегося в сумерках человека.
- Черт, простите, - бормочет он, стараясь обойти преграду, и внезапно узнает пальто давешнего парня, Шерлока.
Джон удивленно поднимает взгляд вверх и встречается со знакомыми отстраненно светлыми глазами в черной окантовке. Шерлок стоит на его пути, подняв воротник пальто и засунув руки в карманы, смотрит на Джона вопросительно и в то же время требовательно. Джон изучает его, отмечая отчищенную от грязи шерсть, идеально сидящие брюки и нелепо торчащие белые кроссовки самого Джона. Губы невольно растягиваются в дурацкую улыбку:
- Рад, что тебе не пришлось ходить босиком по нашему району, Шерлок, - произносит Джон.
Тот нетерпеливо дергает плечом и сердито отвечает:
- Не понимаю, почему грабеж всегда начинается с обуви, это же, в первую очередь, не гигиенично. Прости за то, что одолжил твои кроссовки.
- Ничего, - кивает Джон, - все нормально. Я их почти не ношу, - Джон замолкает, ожидая, что Шерлок что-нибудь скажет, но тот молчит, продолжая разглядывать Джона своим странным взглядом. – Ты из-за этого меня ждал? – наконец спрашивает Джон. – Извиниться за кроссовки?
- Нет, конечно, - фыркает Шерлок, и в этот миг мимо них проходит Гарольд.
- До завтра, Джон, - произносит он, пристально рассматривая стоящего рядом парня.
Джон рассеянно кивает и вновь сосредотачивается на Шерлоке, провожающем недовольным взглядом Гарольда.
- Так зачем ты ждал меня? – привлекает к себе внимание Джон, когда Шерлок уже неприлично долго смотрит вслед Гарольду.
- Я? – Шерлок оборачивается к Джону и едва заметно морщится. – Просто ждал тебя, чтобы мы могли вместе пойти домой.
- Домой? – Джону становится весело от подобной наглости, но неожиданно для себя он не возражает, понимая, что, похоже, парню действительно некуда пойти. – Ладно уж, - соглашается он, - тогда двинули. Только через магазин – у меня в холодильнике мышь повесилась.
Шерлок сумрачно кивает и молчит, а Джон ощущает, как в его душе расцветает хорошее настроение.
В магазине Джон, почти не думая, складывает в продуктовую тележку: цыпленка, яйца, молоко, йогурты, сыр, колбасу, хлеб, хлопья, апельсиновый сок, спагетти и прочую еду. Он давно собирался наведаться в супермаркет, и теперь рад, что не придется тащить тяжелые сумки в одиночку. На кассе они попадают в неожиданно длинную очередь, где слегка повеселевший Шерлок, которого только что, похоже, отпустило, начинает развлекать Джона рассказами о тех, кому не посчастливилось стоять рядом с ними. Он успевает рассказать о женщине, изменяющей мужу, парне с пакетиком марихуаны в кармане и мужчине, увлекающимся подглядыванием за соседями, когда очередь неожиданно рассеивается. Джон, восхищенно поглядывая на Шерлока, выкладывает на ленту транспортера продукты, а потом расплачивается карточкой. Нагруженные пакетами с едой, они идут домой, и по дороге Джон с интересом расспрашивает Шерлока, откуда он столько узнал о людях из очереди, и старается не думать о том, как давно Шерлок укололся (абстинентного синдрома нет, значит, дозу получить успел, вопрос, откуда только деньги взял). Шерлок тем временем начинает рассказывать о своих умозаключениях, и Джон лишь качает головой – так очевидно, так просто!