— Здесь справились без нас, — сказала она, открыв дверь оперативникам. — Занимайтесь ими, а я пошла приводить в порядок родных. Да, тело домового не трогать!
Девочка не стала выдерживать интервалы и еще два раза обрабатывала мать с сестрой разными лечебными заклинаниями. В конце концов, потом обработку можно будет повторить, хуже им от этого не будет. Ее усилия дали результаты: сначала пришла в себя Надежда, а потом очнулась Оля. Обе рассказали Насте, как все произошло, полностью подтвердив ее догадки. Когда им полегчало еще больше, такой же рассказ услышали следователи оперативной группы.
— Кто это? — спросила Настя пожилого майора. — Его лицо кажется мне знакомым.
— Вы его, наверняка, много раз видели, — ответил он. — Гришин работал в службе внутренней безопасности центра. Вы сделали ошибку, не обработав ее работников. Благодарность — это хорошо, но не во всех семьях были больные, а когда речь идет о больших деньгах, нужно быть очень порядочным человеком, чтобы не поддаться искушение.
До прихода отца все было осмотрено, измерено и сфотографировано. Оперативники ушли, забрав с собой тела налетчиков и метательные ножи. Марка Настя им не отдала, отправив его на хранение.
— Потом похороним его рядом с дедом, — сказала она приехавшему со службы отцу. — Они нравились друг другу, пусть и лежат рядом.
— Крупный прокол в безопасности, — отозвался он, лаская Олю. — Все могло очень плохо кончиться. Олю вывезли бы, а мать били так, что могли убить. Наверняка этот Гришин собирался делать ноги, иначе он бы ее убил. А в варианте с бегством убийство не имеет смысла: его все равно стали бы искать. Теперь у кого–то полетят погоны.
— У меня появилась еще одна дочка, — сказала мама, зайдя в гостиную с Джуной на руках. — Бедная, она так перепугалась, что забилась в шкаф. Я ее еле оттуда выманила. Обняла и прижала к себе, а она обмусолила мне щеку и назвала мамой!
— Мама, — не очень разборчиво повторила мартышка и прижалась щекой к ее лицу.
— Я о ней совсем забыла, — виновато сказала Настя. — Поработала с горлом, а потом закрутилась… Папа, ты вроде собирался менять службу, а потом замолчал. Передумал?
— Перестали приставать, — ответил отец. — Кое–кто косится, а с остальными, как раньше, нормальные отношения. Тебя, дочь, в народе любят, а когда узнали о твоих планах ездить по России и лечить в четыре раза больше больных, любить тоже стали в четыре раза больше.
— Мне не смешно, — сказала Настя. — Американцы узнали о моей сфере, поэтому и попытались убрать. Теперь непонятно, чем все закончится. Если с ними найдем общий язык, я бы и по России скакала, как блоха, и больных достаточно было бы свозить в райцентры.
— Хрен ты с ними найдешь, а не общий язык! — сердито сказал он. — Ты все рассматриваешь только с точки зрения удобств и экономии времени и забываешь о безопасности. При таких разъездах тебя рано или поздно грохнут! Обычный снайпер… Тебе об этом еще скажут!
Сказали Насте на следующий день, когда ее через час после лечения вызвал к себе Зеленин. В его кабинете присутствовали еще два офицера, которых девочка почти не знала. Одним из них был вчерашний следователь.
— Садитесь, Настя, поговорим, — пригласил ее сесть Дмитрий Павлович. — Разговор у нас предварительный, с вами еще будет говорить директор.
— Давайте поговорим, — согласилась девочка. — Для начала объясните, почему они выбрали такое неудобное время? Я ушла, но могла ведь и не уйти. Намного удобней совершить налет, когда я занимаюсь лечением. И я не помешаю, и тысячи больных снуют туда–сюда, и много автобусов и скорых…
— Это вам только кажется, что удобней, — ответил полковник. — Больных привозят на отдельную площадку, откуда автотранспорт не выпускают. Понятно, что водители остаются при нем. За этим строго наблюдают. Больные своим ходом и на носилках доставляются в накопители, а после лечения их разводят по больничным корпусам или вывозят теми же автобусами. Если даже кто–нибудь умудрится попасть в ваш корпус, обратно его просто так не выпустят. Это только в первые дни у нас были накладки, сейчас все отлажено, и проникнуть к нам с больными не так легко. Ваши комнаты, кстати, изолированы от больничных палат. Есть возможность пройти через кухню, но там пост, который такую попытку пресечет.
— Тогда почему у них все получилось? — спросила она. — Где вы не досмотрели?
— Каждый вечер в больничные корпуса завозятся продукты, — сказал Зеленин. — Машины пропускаются на специальные площадки рядом со зданиями. Поставщики обычно одни и те же, но шоферы иной раз меняются. Обо всех таких заменах службу безопасности уведомляют заранее. Пока идет разгрузка, за каждым шофером наблюдает работник службы безопасности. Как правило, они не покидают своих машин.