— Куда ей еще секция! — недовольно сказала мать. — Она и так дома по два часа машет своим железом. Мало того, приохотила к этому младшую. Кто–то мне говорил о ее лени? Ты на нее не действовала своей силой?
— Хотела, — призналась Настя, — но не понадобилось. После того, как ее взялся улучшать Раш, вся лень куда–то исчезла. Мне непонятно, что тебе не нравится? Она хочет стать сильной и красивой и берет пример с меня.
— А эти ножи! — не унялась мать. — Разве это занятие для такой малышки? И арифметику ты ей зря купила. Ты подумала о том, чем она будет заниматься на уроках?
— Она захотела сама, — ответила дочь. — Ребенку нужно чем–то заниматься, а не только смотреть фильмы. Книг тоже не так уж много, и не все она пока может понять. Я не могу уделять ей много внимания, отец приезжает вечером уставший, а с тобой ей скучно. Ты только и можешь, что расспрашивать Олю о моих похождениях, а ей об этом уже надоело рассказывать.
— Ты когда будешь готова к экзаменам? — спросил отец, которому надоел их спор.
— Дней через десять, — ответила Настя. — Думала, что просижу дольше, но такие предметы, как география, биология или ОБЖ, учатся меньше чем за день.
— Из администрации не звонили?
— Рано им звонить, папа, — сказала девочка. — Они сегодня только должны были забрать документы из детского дома. А почему ты спросил?
— Потому что через три или четыре дня приезжает твой дед. Что ты на меня вытаращилась? Скажи спасибо матери. Она ему передала о твоем возвращении, вот он и решил нас навестить и разобраться с непутевой внучкой. О том, что есть еще одна, и о ранении Тани он пока не знает.
— Он сам позвонил! — сказала мать. — Я должна была врать твоему отцу?
— А как же его университет? — спросила расстроенная Настя.
— Он уже полгода не преподает, — пояснил отец. — Ладно, дед тебя не съест. Его мнение наверняка будет отличаться от твоего, но у старика светлая голова, и он тебя любит. Как–нибудь поладите без твоей магии. Все, приехали.
Они вышли из машины и через несколько минут целовали обрадованную их появлением Таню. Она лежала одна в небольшой двухместной палате.
— Какая же ты худая и бледная! — всхлипнула мама. — Девочка моя!
— Не разводи сырость, Надя, — сказал отец. — Главное, что она живая, а когда попадет домой, Настя ее сделает розовой и толстой.
— Вы ко мне приходили? — спросила Таня сестру. — Это ты мне помогла? Я ведь уже готовилась умереть! А потом все как–то резко изменилось. Я для этого не найду слов…
— Не нужно здесь об этом говорить, — попросила Настя. — Я тебя и сегодня подлечу, но не сильно. Привезут домой, тогда уберу все последствия ранения.
— Наверное, я теперь останусь на второй год! — грустно сказала Таня. — Мне сказали, что буду выздоравливать не меньше двух месяцев, а скорее, все три.
— Наплюй, — сказала девочка. — Я тебе так расшевелю мозги, что ты догонишь свой класс за неделю. Мы ничего не привезли, потому что не знаем, что тебе можно есть, а что нельзя из–за ранения в живот. Чем тебя кормят?
— В живот он ударил один раз, — ответила Таня, — и три раза в грудь. Врач сказал, что ранение в живот очень удачное, так редко бывает. И раны заживают очень быстро, здесь все удивляются. Но нормально пока не кормят, так что не надо мне ничего везти.
— Не вижу я здесь камер, — внимательно осмотрев палату, сказала Настя. — Ладно, обниматься не будем, а то ты завтра сама прибежишь домой, а следом за тобой примчатся все хирурги. Дай мне свои руки — этого будет достаточно. Вы говорите, а я так немного посижу.
Поговорили меньше десяти минут, потому что в палату зашел врач и всех выгнал, сославшись на какие–то процедуры.
— Она прекрасно выглядит, — сказал отец о Тане, когда шли к машине. — Зря ты, Надя, так скривилась. Прошло всего шесть дней, а она уже болтает и пытается сесть. Не видела ты других с такими ранами, а я видел. Некоторые так и лежали без сознания. Настя, когда ее можно будет забрать?
— Когда ее нам отдадут, — улыбнулась девочка. — Ну что я тебе могу ответить, если не лечила таких ран? Сейчас ей станет лучше, но с неделю еще полежит. Я боюсь действовать в полную силу. Представляешь, какой бы поднялся шум, если бы Таня через три дня после этих дырок ушла от них своим ходом?
— Для тебя шум важнее здоровья сестры? — удивилась мать.
— Удивительно, как материнские инстинкты отбивают соображение даже у умных женщин, — сказала ей Настя. — Вопрос не в том, будет ли у Тани здоровье, а в сроках ее выздоровления. А шум… Ты будешь счастлива, если у вас отнимут меня и Олю? Меня отнимут ради высших интересов государства, а Олю… Я думаю, что это должно быть понятно и без разъяснений.