Настя ушла в свою комнату, надела серьги и начала приводить в порядок прическу. Она не успела закончить, как в комнату заглянул мужчина лет пятидесяти.
— Не можете пару минут подождать? — спросила девочка. — Я ведь могла не успеть одеться.
— Я должен был убедиться в том, что ты здесь, — ответил он, проигнорировав ее возмущение. — Поторопись, нас ждут. И так за тобой пришлось долго бегать.
— Вы мне не друг и не родственник, — притворившись рассерженной, сказала она. — Обращение на ты в вашем случае — это неуважение. Запомните сами и передайте тем, кто будет со мной работать, что я на тыканье отвечать не буду.
— Передам, — ответил он. — Собирайтесь быстрее. И я вам посоветую меньше проявлять свой гонор.
— Мое поведение будет зависеть от вашего, — сказала она, оставив за собой последнее слово. — Я готова. Куда мы едем?
— В наше областное управление. Следуйте, пожалуйста, за мной.
В гостиной их ждал еще один мужчина помоложе, весь бугрящийся мышцами, которые летняя одежда почти не скрывала.
— Здравствуйте, — первой поздоровалась Настя. — Фигура — класс! Анаболики или таскали железо?
— Здравствуй, пропавшая, — улыбнулся он. — Второе. Химию не употреблял.
— Обращайся к ней на вы, Виталий, — сказал ему пожилой. — Идемте в машину, возможность поболтать у вас еще будет.
Возле подъезда их ждал черный «форд» с сидевшим за рулем шофером. До областного управления ФСБ доехали за двадцать минут. Настю сразу отвели в небольшой кабинет на втором этаже, предложили сесть на стул и покаяться. Встретивший ее полковник так и сказал, непонятно только в шутку или всерьез.
— Вы хотите, чтобы я рассказала, где была после своей пропажи, и откуда у меня не совсем обычные способности? — уточнила девочка.
— Очень четко сформулировали, — кивнул полковник. — Сколько вам понадобиться времени?
— Если со всеми подробностями, то пару часов, — ответила она. — Надеюсь, что вы все будете записывать, потому что не собираюсь об этом рассказывать еще раз. Пусть те, кому интересно, слушают запись. Только попрошу меня не перебивать. Высказаться по поводу моего рассказа или задать вопросы можно и потом.
— Говорите, все записывается, — не стал он с ней спорить.
Настя говорила и видела, что никто из сидевших в кабинете офицеров ей не верит, но говорить не мешали, хотя в два часа она не уложилась.
— И вы хотите, чтобы мы во все это поверили? — спросил полковник, когда девочка закончила свой рассказ.
— Я от вас ничего не хочу, — ответила Настя, — это вам от меня что–то нужно. Я все рассказала, как было в действительности, а если эта действительность не вписывается в ваши представления о мире… Внушать я вам ничего не собираюсь, могу только кое–что показать.
— Покажите, — согласился полковник.
— Я уже это делала неоднократно, — сказала девушка, положив на стол несколько роз. — Буду вам показывать то же, что и другим. Этих роз не существует, но это не гипноз, а магия иллюзий. Если вы их сейчас сфотографируете, то получите нормальные фотографии. Никакой гипноз этого не даст.
— Сергей, сфотографируй, — приказал полковник пожилому, после чего обратился к Насте: — Для иллюзий они слишком материальные: пахнут, и я даже уколол палец.
— Качественная иллюзия, только и всего, — пожала она плечами. — Смотрите на них.
Розы задрожали и исчезли.
— На дисплее они есть, — подтвердил пожилой.
— Это уже не иллюзии, а предметы, взятые с хранения, — продолжила демонстрацию Настя. — Это кошель с золотом. Можете забрать себе, у меня такого добра много. Это кинжал, а это мое парадное королевское платье.
— Великолепная работа! — сказал взявший платье полковник. — По–моему, камни настоящие. Это герб?
— Да, это королевский герб, — ответила Настя. — На хранении много всего, но сейчас вам хватит и этого.
— Допустим, что все это есть на самом деле и останется после вашего ухода, — сказал полковник. — Но это не доказательства существования божества.
— Я уже сказала, что не собираюсь вам что–то доказывать, — ответила девочка. — Не верите в Верону? Ну и ладно! Ваша вера или неверие ни на что не повлияют, это только ваше личное дело. Моему деду было трудно поверить в магию и какую–то богиню, поэтому он ее окрестил пришельцем.